Нейтрально-враждебный
Шрифт:
А затем тишину непроглядно темной ночи рассек резкий и громкий звук, донесшийся со стороны развалин. Это был сигнальный горн.
Васек опустил руки и вскинул голову. И увидел, как над руинами, до которых он почти успел добраться, в небе расцветают яркие синие бутоны. Вот один из них лопнул, выбросив из себя дюжину светящихся сфер. Те повисли в воздухе, заливая все вокруг синим светом. Вслед за этим зазвучали крики и звон оружия. Что-то тяжело громыхнуло, словно в дело пошли гранаты или, что куда вернее, боевые заклинания.
— Опоздал! — простонал Васек с ужасом. — Я опоздал!
Он понял, что произошло — силы зла начали атаку.
Но вместе с началом боя весь тот страх, что
Глава 52
Ближайший от лаборатории выход из тайных тоннелей находился неподалеку от комнаты Стасика. Гамал, добравшись до него, долго прислушивался, прижав ухо к холодной поверхности камня.
— Вроде бы тихо, — наконец, произнес он.
Затем в темноте послышался резкий щелчок рычага, и квадратный каменный люк плавно отъехал в сторону, открыв для них выход в коридор. Гамал не без опаски высунул голову наружу, и осмотрелся. В коридоре царил мрак, но после непроницаемой тьмы секретных тоннелей он показался белым днем.
Гамал выполз наружу, следом за ним с завидной ловкостью в коридор выскользнули гоблины. Стасик присоединился к ним в последнюю очередь.
В крепости царила тишина. Та казалась необитаемой. Но Стасик знал, что это не так. Тут повсюду были воины света, и перспектива встречи с ними заставляла его сердце медленно стекать в район пяток.
— Так, пока везет, — прошептал Гамал. — Похоже, добряки спят. Теперь идите за мной.
Они прошли по темноту коридору, и свернули за угол. Свернули все, кроме замыкающего отряд Стасика. Тот как раз готовился сделать это, как вдруг услышал скрип дверных петель за своей спиной. Он резко обернулся, и увидел ломаный прямоугольник света, упавший в коридор из распахнутой двери. А затем его закрыла собой человеческая тень.
Парализованный страхом Стасик наблюдал за тем, как из комнаты выходит некто. Он разглядел на нем доспехи паладина, и длинный меч на поясе. Человек остановился в дверях, обернулся и что-то сказал, явно обращаясь к кому-то в комнате. А затем повернул голову так, что льющийся изнутри помещения свет четко обрисовал его профиль.
У Стасика от страха подкосились ноги. Это лицо было ему очень хорошо знакомо. Лучше, чем он того хотел бы. Лицо его вечного мучителя. Лицо главного школьного мачо и альфа-самца, который назначил Стасика своим персональным мальчиком для битья.
Парализованный ужасом Стасик замер на месте. Кольке достаточно было повернуть голову вправо, и он непременно увидел бы стоящую в полумраке человеческую фигуру, обвитую грязно-серыми бинтами. Из-под этих бинтов наружу выглядывали только трясущиеся от страха губы, да глаза, полные неземного ужаса.
Но Колька прикрыл дверь и направился влево по коридору. В противоположную сторону он даже не посмотрел.
Однако и после того, как он скрылся за поворотом, Стасик не смог отойти от шока. И только когда из-за угла высунулась лапа Зархада и, схватив его за руку, потянула на себя, Стасик сумел вырвать свой трусоватый организм из ступора.
— Ты что? — зло зашипел на него Гамал. — Жить надоело? Если так, умирай в одиночестве. Не тащи нас за компанию.
— Я видел… — трясущимися губами пролепетал Стасик.
— Что? Что ты видел?
Но Стасик не стал объяснять. Ни старый алхимик, ни гоблины не поймут и не оценят его чувств. Им ведь неведома трагическая история жизни несчастного Стасика, чья учеба в школе превратилась в сущий ад стараниями садиста Кольки.
— Ничего, — выдохнул Стасик. — Ничего.
— Вот еще паладинов нам не хватало, — проворчал Грыбан. — Старик, веди нас скорее в свою лабораторию.
Они заскользили по коридорам вслед за Гамалом. Стасик все никак не мог прийти в себя, страх буквально душил его. Но, вместе со страхом, в его душе поднялась жажда праведной мести. Если только ему удастся освободить Свету, Кольке мало не покажется. Стасик уже успел пожаловаться своей загадочной возлюбленной на издевательства со стороны школьного садиста, и та будет рада разделаться с обидчиком своего бой-френда. Стасику, на самом деле, хотелось бы осуществить это лично, но он слишком боялся Кольки, чтобы помышлять о поединке с ним. Да и где ему справиться с полноценным паладином? Ему, которого распределяющая магия дважды низвергла в бездну отстоя, заклеймив свинопасом и посудомойкой. Нет, он не воин и не маг. Он просто Стасик. И не ему скрещивать мечи со святыми воителями.
Никто не встретился им по пути к лаборатории. Когда они добрались до места, Гамал осторожно приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Там царила тьма.
Стасик боялся входить в лабораторию Гамала даже при свете дня. Там было столько горшков, кувшинов, склянок — одно неловкое движение, и все это добро с оглушительным грохотом посыплется на пол. А спустя мгновение здесь уже будут воины света с мечами наизготовку, и среди них непременно окажется Колька.
— Стойте тут, — приказал Гамал. — Внутрь не лезьте. Я зажгу свет.
Управился он быстро. Источником добытого им света оказалась крошечная лучина, которая едва рассеивала темноту.
— Быстро все внутрь! — скомандовал Гамал.
Он силой втащил в лабораторию Стасика, который все никак не мог прийти в себя после того, как пронаблюдал Кольку, и беззвучно прикрыл за ним дверь.
— Ты как будто увидел привидение, — сказал Гамал, с беспокойством поглядывая на Стасика.
На самом деле, Стасик предпочел бы увидеть целый сонм привидений, жутких, зеленых, гремящих цепями и зловеще завывающих, чем одного живого Кольку.
— Шевелись, старик! — потребовал Зархад. — Мы все в большой опасности. Я чую запах паладинов!
— Это от Стасика несет, — сообщил Гамал, подступая к столу, и передав лучину Грыбану. — Мужество отказало ему.
— Не пытайся ввести меня в заблуждение, — фыркнул гоблин. — Я не спутаю аромат, исходящий от человека Стаса, с мерзкой вонью святых воителей.
Алхимик взялся за дело. Он выбрал большой железный котел, куда начал торопливо засыпать отмеряемые на глаз порции разных порошков. Грыбан стоял рядом с ним и двумя пальцами держал лучинку, на кончике которой колебался крошечный язычок пламени. Зархад отошел в сторону, дабы не путаться под ногами у старика. А Стасик, прижавшись к каменной стене, все никак не мог отойти от пережитого ужаса. Стоило ему вспомнить о Кольке, как сразу же прихватывало живот. В нем вновь начала крепнуть уверенность в том, что воины добра и света пожаловали в крепость исключительно по его душу. Гамал полагал, что причиной их появления была запертая в подземелье Света, но Стасик сомневался в истинности этой гипотезы. Нет, за ним они пришли, за ним. Как-то узнали, где он обосновался, и явились всей толпой. Несчастного Стасика поразила злопамятность воинов добра. Казалось бы, уже немало времени прошло с разгрома Форинга, пора бы все забыть и жить дальше. Нет же, эти святые герои и не думали забывать старые обиды. И, главное, мстить они решили не Мортусу и его банде, а безобидному Свиностасу. Ну, понятно. От Мортуса и получить недолго, тот сам, кому хочешь, отомстит. А вот ополчиться всем войском на бедного школьника, тут они, конечно, герои.