Нейтрально-враждебный

Арьков Сергей

— Значит, они не хотят воевать с империей сами, и используют для этого тех, кого выдергивают из иных миров? — попытался угадать Стасик.

— Не совсем так. Народонаселение в Ангдэзии велико, это правда. Но состоит оно, как я уже сказал, из землепашцев, ремесленников и торговцев. Оно, конечно, можно и сапожника в бой послать, но много ли он навоюет? А вот так называемых героев, то есть людей с высоким воинским и магическим потенциалом, у них действительно почти не осталось. В империи, кстати, та же история.

— Мне говорили, что империя

не имеет доступа к другим мирам, — сообщил Стасик. — Как же они пополняют свою армию?

— Если не можешь пойти и взять что-то нужное, придется создать это самому. Многие черные рыцари империи созданы искусственно, в специальных лабораториях. С магами сложнее, их еще не научились штамповать в промышленных масштабах. Но работы в этом направлении ведутся.

— Вот оно что, — протянул Стасик. — Но я не понимаю — если эта война так сильно истощила обе стороны, почему ее просто не прекратят?

— Если хочешь знать мое мнение, — сказал Гамал, — то они просто не знают, чем бы еще заняться. Говорю же, эти клоуны бьются друг с другом с незапамятных времен.

— Но я слышал, что во всем виноват император Дакрос.

— Дакросу едва за сорок. Как он может быть виновником войны, которая началась задолго до его рождения? Просто до Дакроса был его папаша, а до него дедуля, а там еще кто-то.

— Мне сказали, что империя хочет поработить все существующие миры, даже мою родину.

— А кто этого не хочет? — усмехнулся Гамал.

— Но если так, то война вовсе не бессмысленная. Ведь Ангдэзия, в этом случае, действительно борется со злом.

Старик посмотрел на Стасика нелестным взглядом, и тот благоразумно притих.

— Ты ничего не знаешь ни об империи, ни о королевстве, — произнес Гамал. — Поэтому не спеши делать выводы. И вообще, не лезь в эти дела. Как я понял, за недолгое пребывание в этом мире ты успел стать врагом для обеих сторон конфликта. Вот и держись от них всех подальше. Я, например, так и поступаю. И потому до сих пор жив. А кучка молодых дурней, позволивших навешать на свои уши сказок о благородной борьбе добра со злом, ныне удобряет своими тушками почву нейтральной полосы.

И Гамал указал пальцем себе за спину. Видимо где-то там он и похоронил погибших героев.

— Мой тебе совет — забудь и об империи, и о королевстве, — сказал Гамал. — С ними каши не сваришь. И те и другие спят и видят, как бы отправить на убой очередную порцию мяса.

— Что же мне делать? — упавшим голосом спросил Стасик.

— Оставайся со мной. Роскошной жизни не обещаю, но зато никто не пошлет тебя в очередную битву, в ходе которой тебя или испепелят заклинанием, или разрубят надвое мечом.

— Да у меня, похоже, и выбора нет, — констатировал Стасик.

— Верно! — заулыбался Гамал. — Поэтому хватить лить слезы, будто у тебя на базаре кошель срезали. Лучше расскажи еще о своем родном мире. Если можно, поведай о тамошних достижениях в области алхимии.

Стасик попытался, но он мало чем мог порадовать нового знакомого.

По химии он имел четверку, знал предмет на тройку, а когда попытался сообщить Гамалу какие-то научные сведения, то быстро понял, что не помнит вообще ничего. Система образования в его родном мире не была рассчитана на то, чтобы наполнить голову ученика полезными и долгосрочными знаниями. Она требовала только вызубрить то-то и то-то, сдать контрольную работу, и сразу же все забыть. Стасика учили десять долгих лет, а весь усвоенный им объем материала мог бы легко уместиться в полугодовой курс. Все остальное прошло через голову, вышло наружу и растворилось в воздухе.

— Жаль, что ты не силен в науках, — посетовал Гамал. — Информация из другого мира могла бы мне пригодиться. У вас там вообще как, сильно отсталое общество?

— Да нет, мы цивилизованные, — с чувством гордости ответил Стасик.

— А что насчет медицины? Как ваши лечебные зелья, хороши ли?

Стасик стал сбивчиво рассказывать о том, как в его родном мире пользуют больных. Перечислил поверхностно знакомые ему методики лечения, кое-как описал медицинское оборудование. Чем дольше Гамал его слушал, тем больше округлялись его глаза. Наконец, не выдержав, он перебил Стасика.

— Подожди-ка! Это вот что такое — сверление зубов? Я тебя о врачевании спрашивал, а не о пытках.

— Ну, это такое лечение, — пояснил Стасик.

— Сверление зубов — лечение? — ужаснулся Гамал. — Но зачем? От любых проблем с зубами помогает специальный эликсир, разработанный лет триста назад. Достаточно одного глотка, и зубы как новые. Почему же ваши лекари его не используют?

— Наверное, у нас его еще не изобрели, — признался Стасик.

— Такой простой эликсир, и не изобрели! И продолжают сверлить людям зубы! Заживо! Я уже боюсь спрашивать о том, как у вас врачуют внутренние органы. Только не говори, что разрезают живого человека, и руками копаются у него внутри.

Стасик порадовался, что все его лицо покрыто бинтами — не пришлось краснеть за историческую родину.

— Да вы просто варвары! — воскликнул Гамал. — Из какого же дикого мира ты пришел!

— Не варвары мы, — начал зачем-то оправдываться Стасик. — У нас…. У нас…. У нас ядерное оружие есть, вот чего!

— Какое оружие?

— Ядерное. Оно такое мощное, что тебе и не….

— Постой-ка, — перебил его Гамал. — Ты сейчас говоришь о расщеплении ядер атомов и выделяющейся в процессе тепловой энергии?

Стасик осторожно кивнул головой.

— Любой маг-новичок без труда остановит ядерную реакцию простейшим заклинанием, — сообщил Гамал. — Подобную ерунду могут считать оружием только отсталые дикари, живущие в пещерах и грешащие с козами.

Эти слова окончательно убедили Стасика в том, что он действительно пришел из отсталого мира. Можно было бы похвастаться и иными достижениями исторической родины, вроде полетов в космос, но Стасик чувствовал, что и они едва ли впечатлят собеседника.