Незабвенное прошлое
Шрифт:
Из семьи прапрадеда остался сын, Николай Петрович, невестка Домна Петровна и их дети: Николай, Иван, Фёдор, Тихон, Павел и Александра. Николай Петрович и Домна Петровна умерли от тифа. Пётр Кузьмич остался один с внуками. Мой дед Николай Николаевич был старшим из внуков. Вскоре он женился на Пелагее Андреевне. И они вместе с дедом, стали воспитывать младших братьев и сестру. Братья, повзрослев, уезжали в Днепропетровск, где в дальнейшем жили, работали, создавали семьи. Сестра Александра вышла замуж в своей деревне за Корнилова Владимира.
В семье внука прадед моей мамы прожил остаток жизни.
Деревенское
Деревенские жители часто придумывали каждой семье, “двору” прозвище. Оно происходит от событий в этой семье, иногда случайных. Прозвище, закрепляясь, становилось своеобразным идентификатором. Такие “семейные” прозвища бывают очень меткими, дают точную характеристику семьи.
В армии прапрадед научился шить. Шил руками. Этим ремеслом зарабатывал на жизнь. Умел шить мужскую одежду: брюки, тулупы, зипуны, рубашки, штаны пиджаки. Он знал, какие части человеческого тела следует измерить, чтобы правильно раскроить материал и пошить одежду.
Прожил мой прапрадед 96 лет. По словам мамы, был он человеком спокойным, рассудительным, справедливым. Следил, чтобы у женщин вовремя были новые кофты и юбки, ткань для пошива которых он выбирал и покупал сам. У мужиков и детей была соответствующая одежда, сшитая Петром Кузьмичом. Он умел распределить скромные финансовые ресурсы, которые приносило домашнее хозяйство и портняжное ремесло. Часть заработанных денег откладывал, копил на постройку нового дома. Революция и последующие события обесценили накопления. Его мечта о новом доме не состоялась.
В конце жизни, в советский период, Пётр Кузьмич говорил: “Хочется ещё пожить, интересно посмотреть, что из этой жизни получится”.
Навыки в портняжном деле от прадеда передались маме. В зрелом возрасте она умела шить и кроить материал. У мамы была ручная швейная машина. Я помню, что она шила нескольким женщинам из деревни платья, сарафаны или халаты.
Много времени шитью мама уделять не могла. Работа, семья, домашнее хозяйство, забота о детях забирали время, не оставляя его на другие цели. Да и одежду стало проще купить, чем шить самому. Из швейных занятий мамы постепенно осталось: пошить шторы, простыни, наволочки на подушки или пододеяльники.
Дед
Николай Николаевич Теряев
Мой дед, Николай Николаевич Теряев, родился в 1903 году. Его родители Теряев Николай Петрович и Теряева Домна Петровна рано умерли. Из своего дореволюционного детства дед помнил, как мальчишкой наловил в реке под мельницей раков, где они водились в изобилии, и нёс их домой. Барин увидел его, подозвал, выбрал несколько раков и дал за них денег. На вырученные таким способом деньги мама купила ткань и сшила ему рубаху.
Отец деда, Николай Петрович Теряев, воевал в составе 413-го Порховского полка. Судя по записи в лазарете Мерефа, воевал на Австрийском фронте.
Интернет-портал “Памяти
Должность/звание: рядовой
Воинская часть 413-й пехотный Порховский полк Губерния: Орловская губерния.
Уезд: Малоархангельский уезд Волость: Хвомическая волость. Населенный пункт: д. Гуляевка
Дата поступления: 21.06.1917
Тип карточки: Карточка на прибывших
Место лечения: с. Мерефа
Судьба: Болен (льна)
Мерефа – город, Мерефянский городской совет, Харьковский район, Харьковская область, Украина. Входит в состав Харьковской агломерации.
Город Мерефа находится на реке Мерефа в месте впадения Мерефы в реку Мжа (левый приток).
Боевой путь 413-го Порховского полка закончился Ковельским сражением летом 1916 года. Летом 1917 года войска вероятнее всего возвращались домой.
В лазарете Мерефа Теряев Пётр Николаевич лечился. В архиве документов госпиталя №9 сохранились документы, подтверждающие поступление отца моего деда на лечение 21 июня 1917 года.
Николай Николаевич был выше среднего роста, сухощавым и стройным. Ходил с палочкой в руках. Служила палочка деду скорее для формы (как трость), а не как средство опоры.
Во времена моего детства многие пожилые люди в деревне, мужчины и женщины, передвигались с небольшими палками в руках. В этом был какой-то практический смысл: импровизированные трости помогали в распутицу на скользких участках дороги удержать равновесие, отогнать собак, подогнать или направить в нужное место домашнюю скотину или птицу.
До войны Николай Николаевич работал в колхозе. Одно время был председателем, работал учётчиком.
Время войны дед провел в территориальной части. Они представляли собой часть вооружённых сил, предназначенных для выполнения вспомогательных функций и пополнения частей регулярной армии. Работал на железной дороге – сопровождал различные грузы.
Дед был награжден медалью “За оборону Сталинграда”, медалью “За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.”
После войны Николай Николаевич трудился в колхозе, позднее – в совхозе “Островский”. Время работы совпало со временем разведения садов. В конце трудовой деятельности дед занимался совхозным садом, ухаживал за ним. У него были начальные навыки садоводства: Николай Николаевич знал правила ухода за растениями и обрезки деревьев, знал, как правильно высаживать деревья, умел выбирать и прививать саженцы.
Любовь к саду у деда сохранилась на всю жизнь. Незадолго до своей смерти, осознавая её приближение, он говорил моей сестре: “Хочется ещё пожить, увидеть ещё раз как сад цветёт”. Умер дед летом, на Троицу. На последок он успел полюбоваться цветущим садом.
Николай Николаевич совхозный сад посадил и вырастил. Во времена моего детства сад плодоносил. Результат труда деда не был востребован. Я не помню ни одного случая сбора урожая в саду. Дед к тому времени был на пенсии, не работал. Сад пришёл в запустение, хотя существует до сих пор.