Незабываемая ночь
Шрифт:
— Бросьте вы! — сказал глухой голос. — Ну как вы не понимаете простой вещи: народ измучен, дошел до точки. И конечно, пойдет за теми, кто обещает мир, хлеб и землю, а не за теми, кто гонит в окопы и требует еще нечеловеческих жертв… Мне совершенно ясно: то, что происходит, — историческая неизбежность.
— И вы верите, что большевики возьмут власть? — насмешливо спросил другой голос.
— Безусловно, верю.
— И удержат?
— А там видно будет. Я не пророк. Но, во всяком случае, песенка Временного правительства спета. Сейчас народ пойдет за большевиками…
— Вздор! —
— А вы, сударыня, в сущности-то знаете, кто такие большевики, в чем их суть? — насмешливо спросил глухой голос.
— Не знаю и знать не хочу! — крикнула женщина.
И снова толпа взволнованно загудела.
Я осторожно выглянула. Да нет же, этот толстый человек вовсе не доктор! Я не стала слушать дальше, выбралась из своей засады, обогнула толпу и снова побежала.
Почти на всех углах стояли пикеты — по нескольку человек то солдат, то вооруженных рабочих. Как я потом узнала, в ту ночь были заняты такими пикетами все — и ближние и дальние — подступы к Зимнему дворцу. Я видела, что некоторых прохожих они задерживают, проверяют документы. Задерживали они и автомобили и извозчиков. Два-три раза я видела, как один из пикетчиков садился в автомобиль и автомобиль вместе с пассажирами направлялся куда-то. Пассажиры протестовали, но пикетчики вынимали револьверы, и автомобиль укатывал. Я как-то удачно прошмыгивала мимо пикетов, на меня не обращали внимания. Один раз, правда, остановили и меня.
— Девочка, ты куда? — загородил мне дорогу рабочий с винтовкой. Я вспомнила Акима и сказала:
— Я домой, я на этой улице живу.
— Ну-ну, — пропустил он меня, — беги скорей, дома небось тревожатся, — ночь-то беспокойная.
С дороги я давно сбилась, но спросить никого не решалась. Я бежала, заворачивая в какие-то улицы и переулки, стараясь не потерять направления. Время от времени — все ближе — раздавалась ружейная стрельба. Какое-то отупение напало на меня, я не чувствовала ни страха, ни усталости. Как автомат, двигалась я вперед с одной мыслью: предостеречь Володю, пока его не нашел Шаров! Вот и Конюшенная площадь. Отсюда начинается и Конюшенная улица… Я остановилась. А который же из переулков Машков?.. Ладно, она же вся коротенькая!
Скорей, скорей, Володя где-то тут!
Я только успела завернуть с площади на улицу…
— Куда?! Девочка, куда? — остановил меня человек в кожаной тужурке.
На углу горел костер. В стороне от него стояла пирамида винтовок. Вокруг костра стояли и сидели человек двадцать рабочих. Я быстро окинула их взглядом. Володи среди них не было. Значит, это еще не тот переулок! Надо бежать дальше!
— Куда ты, глупая? Разве можно сегодня девочкам по улицам бегать?
— Я домой, я на этой улице живу, — отвечала я уже испытанной ложью.
— Откуда ж ты так поздно бежишь? Кто тебя выпустил на улицу? Который номер твоего дома? Если в том конце, я провожу тебя.
Я молчала растерянная.
— Ну, который твой дом? — повторил он.
Что, что сказать?! Какой номер назвать?! Вдруг назовешь далекий дом, и он пойдет проводить?
— Спасибо,
— В чем дело? Что за девчонка? — спросил другой рабочий, лениво подходя к нам. За ним подошли еще двое-трое.
— Выпускают ребятишек одних на улицу! — с сердцем сказал тот, что остановил меня. — Ну, куда она бежит? А ну как шальная пуля?
— Ты где живешь-то? — спросил один из рабочих.
— Там! — я махнула рукой вперед.
— Который номер дома?
— Пятьдесят, — назвала я первую пришедшую в голову цифру.
— Чего врешь! Да такого дома на Конюшенной и нет. Куда же ты бежишь?
Я окончательно растерялась.
— Э, брат, да ты чего-то путаешь, — сказал подозрительно первый рабочий. — Не задержать ли ее, товарищи? А?
— Нет! Нет! Не задерживайте! Мне очень нужно! — с отчаянием крикнула я. — Где тут Машков переулок?
— А тебе он зачем?
От костра к нам шли еще люди. И вдруг я радостно вскрикнула:
— Андрей!
Да, среди них я увидела Андрея! Того самого, что вчера заходил к нам.
Андрей удивленно поднял брови. Он не узнал меня.
— Андрей! Помогите мне! — Я бросилась к нему.
Он всмотрелся в меня, и глаза его стали круглыми.
— Сестра Владимира? Откуда? Каким образом?
— Андрей, где Володя?! — я схватила его за рукав. — Где? Вы не знаете?
— Володи нет сейчас здесь. Он выделен для связи и только что уехал в Смольный. Да в чем дело? Как вы сюда попали?
Нас обступили.
— Мне нужно найти Володю! Его убить могут! Его надо спасти! — закричала я, тряся его за рукав.
Андрей нахмурился.
— Нас всех убить могут, Ирина. Мы на войне сейчас. Как вы попали сюда? Кто отпустил вас?
— Да нет, не то! Его… один человек убить может… Он его предателем считает… няня наговорила… ей доктор сказал… — задыхаясь бормотала я.
— Ничего не понимаю! — Андрей развел руками. — Прежде всего успокойтесь. Идите сюда, сядьте и расскажите толком, — в чем дело?
Он усадил меня перед костром на какой-то ящик, сам сел рядом. Остальные тесным кольцом обступили нас.
— Говорите спокойнее. Все по порядку. Так скорее дело будет.
Волнуясь, бессвязно, сбиваясь, рассказала я все, что случилось.
— Что за чепуха! Кто же это мог быть?! — удивленно проговорил Андрей.
— Другой называл его Шаровым, — сказала я.
— Шаровым?! — в один голос воскликнуло несколько человек, и все переглянулись.
— Шрам поперек лба? — спросил меня совсем молодой рабочий, весь наклонившись ко мне.
— Да, да!
— Ой, братцы! — рабочий сдвинул шапку на затылок и почесал лоб. — Товарищ Андрей! — обратился он к Андрею. — Шаров сюда приходил, Владимира искал…
— Зачем? — спросил Андрей.
— А шут его знает…
— Когда это было?
— А еще днем. Владимир как раз домой в это время бегал, хлеба нам принес…