Незабываемая ночка
Шрифт:
Тяжёлая металлическая дверь храма открылась, впуская внутрь лучи солнечного света и свежий воздух.
— Надо же, кто проснулся!
Голос принадлежал молодому светловолосому бретону. За руку незнакомец держал испуганную маленькую девочку в заляпанном грязью и кровью платьице — Кориру и думать не хотелось, что пришлось пережить этому ребёнку.
— Эмильен? — с едва скрываемым раздражением спросила бретонка.
— Вообще-то Этьен, — поправил бретон.
— Конечно, — нехотя извинилась Довакин. — Прости. И что ты здесь делаешь?
— Ого, ты настолько пьяная была, что не помнишь ничего?
Жрица
— Уходите отсюда, пока я добрая, — приказала она.
Этьен ненадолго задержался, встал перед бассейном возле алтаря на колено и выпил немного освящённой воды. Лишь после этого вчерашняя компания предпочла покинуть храм. Умывшись из водопада и причесавшись ладонями, троица предпочла переместиться в отдаленную пустующую башню. И лишь убедившись, что их никто бы не подслушивал, Этьен решил начать свой рассказ.
— Спрашиваешь, что я здесь делаю? Даже не знаю, с чего начать.
— С самого начала, — потребовала Драконорождённая.
— Хорошо. Вваливаешься ко мне среди ночи ты, его высокоблагородие, какой-то стрёмный запитый колдун из наших, бретонов, и ещё какой-то шут, вообще долбанутый начисто.
— Шут? — оживился Корир.
Никакого шута ярл, конечно же, не помнил — а в храме Дибеллы проснулись лишь он и архимаг.
— Ну да, шут. Рыжий такой, кажется, имперец. Так вот. Вытаскиваешь ты меня из кровати, велишь одеваться во что-нибудь приличное и тащиться в Хаафингар, и не абы куда, а прямо в талморское посольство, устроить подставу века. Не знаю, как, но оказались мы там практически в мгновение ока. Шут принялся отплясывать перед эльфами, колдун пытался споить всех какой-то дрянью, а мы втроем пробрались в само посольство, где как раз проходил приём.
— А в чем суть была этой подставы века? — поинтересовалась Довакин.
— Суть была в том, чтобы незаметно надеть на Эленвен амулет Талоса и предъявить это безобразие публике. Кстати, идея была ваша, — Этьен направил свой изящный, как у лютниста (или карманника?), палец в сторону правителя Винтерхолда. — Да, не смотрите так на меня, я тоже удивился. Вернее, я подозревал, что вы, как сторонник Ульфрика, этих остроухих терпеть не можете, но чтобы так… Впрочем, я их сам ненавижу, и рад был с этой сучкой желтомордой хоть так поквитаться! Простите, ваше высокоблагородие, за «сучку».
Правитель Винтерхолда равнодушно отмахнулся.
— Что было дальше?
— Я заболтал её и незаметно нацепил на шею амулет Талоса, который его высокоблагородие дал мне перед этим.
Этого амулета Корир не носил, как Тейна ни пыталась внушить ему хоть немного религиозности. У Ашура если и были хоть какие-то амулеты, то мальчик их хорошо прятал от отца, чтобы не выслушивать сложные для ребёнка размышления.
— Я понятия не имею, где вы его достали, — опережая очередной вопрос, заявил бретон. — Да и неважно оно. В общем, я отошел подальше, и наша прекрасная подруга наложила на всех гостей — и саму Эленвен, разумеется, какое-то заклинание, после чего вся одежда с них исчезла.
Эмоции на лице Драконорождённой сменяли одна другую — волшебница удивлялась, пугалась и радовалась одновременно.
— Я не знаю подобных заклинаний! — возразила она.
—
— А как мы убежали оттуда? — поинтересовался Корир.
— Эти эльфы и впрямь редкостные ханжи, тут же стыдливо прятались и прикрывались чем попадется, а потому задержать нас не могли. Во дворе охраны и вовсе не было — не знаю, куда они делись, но шут определенно руку приложил. В общем, снаружи были только шут и этот бретон, оба ржали, как кони, и какие-то гадости распевали. После этого мы спонтанно решили, что Предел — лучшее место для укрытия. Где-то возле Рорикстеда… да, вроде там, вы, ваше высокоблагородие, по совету шута спёрли козу с чьего-то двора и продали великану.
Правитель Винтерхолда стыдливо спрятал лицо в ладонях. Послушал совета шута! Украл чье-то животное! И продал его великану! Как такое вообще возможно? И, главное, зачем?
— Зачем мне было красть козу?
— Вот это лучше спросить у шута. Если найдёте его, конечно. Кстати, этот псих захотел показать великану, как здорово владеет кинжалом, и оттяпал ему палец. Намеренно, разумеется, хотя обставил всё, как случайность.
Ярл позволил себе грустную усмешку. Сумасшедший шут-имперец с замашками садиста. Бретон с манерами плебея и навыками вора. Пьяница-колдун. Хорошенькая Драконорождённая. Отличная компания для пьянки длиной всю ночь, последствия которой на весь Скайрим прогремят!
— А в храме Дибеллы мы как оказались? — поинтересовалась бретонка.
— Как, по-твоему, мы могли там оказаться? — ехидно ответил Этьен. — Ногами зашли. Кстати, ты увидела у шута отмычки и решила устроить соревнования взломщиков. Победил я. И дернули же меня скампы пойти исследовать внутреннее святилище! Жрицы меня увидели и пригрозили сделать бесплатную рабочую силу, если я не приведу им какую-то девочку, которую вроде как Дибелла избрала. Я согласился и вернулся к вам. Ты уже развалилась на полу и спала, как младенец. Шут разглядел твой ножик, начал буянить, хотел прирезать тебя, и прирезал бы — но его высокоблагородие и колдун этого психа остановили. Шут ушёл со мной, сказал, что хочет потанцевать перед Изгоями.
“Хоть что-то хорошее за ночь сделал”, — подумал правитель Винтерхолда. Не дал ненормальному шуту зарезать архимага Коллегии.
— Этьен, это точно ты, или я разговариваю с его добрым братом-близнецом? — съехидничала Драконорождённая. — С трудом верю, что ты при первой же возможности не сбежал.
— Да ты совсем обо мне неприглядного мнения! Я же помог тебе найти того старика, и до Солитьюда тогда проводил! Я добром на добро отвечать умею!
Девушка с недовольным вздохом закатила глаза. Кажется, этого Этьена она едва переносит. Что заставило её связаться с этим человеком?
— Твоя правда. Ладно, считай, я поверила, что ты от чистого сердца решил исполнить волю Дибеллы.
— Ну… не совсем от чистого сердца. Говорят, тем, кто её святой водицы попьёт, сразу в любви так везти начнёт, что…
Бретон неожиданно оборвал ход своих мыслей и стыдливо откашлялся.
— Ладно, не буду при его высокоблагородии уточнять. Кстати, а куда этот ваш колдун подевался? Когда мы с этим шутом уходили, он был с вами. Я вернулся — его не было.
— Самому интересно, — пробурчал Корир.