Незабываемая

Сойер Мерил

— Садитесь.

Грег снял с рукоятки летные очки и надел на себя, предварительно протерев их краем тенниски. Она села позади него, и мотоцикл сорвался с места. Потоки грязи из-под колес мгновенно забрызгали ее голые ноги.

Мимо проносились деревья и папоротники, ее волосы развевались на ветру, как знамя. Они проскочили водопад, низвергавшийся с грандиозной скалы, утонувшей в зелени, потом еще один. Рев мотоцикла заглушал шум воды, но ее дважды окатило холодным душем.

Грег нещадно вилял, огибая глубокие лужи, и его пассажирка отчаянно боролась с тошнотой. Зато Доджер

легко мчался рядом с такой грацией, что она засмеялась бы, если бы не кошмарная головная боль.

Обхватив руками широкие плечи Грега, она невольно старалась прижаться к нему как можно теснее: близость этого сильного мужчины действовала ободряюще. И все-таки голова у нее болела все сильнее, тошнота то и дело подступала к горлу. Может быть, она все-таки пострадала серьезнее, чем показалось сначала?

Зажмурившись, она еще крепче прижалась щекой к спине Грега. Ничего страшного, ей просто нужен покой. Отоспавшись, она вспомнит, кто она такая и как ее занесло в эту глушь.

Лаки не знала, как долго они ехали. Почувствовав, что Грег тормозит, она открыла глаза и увидела пальмы, противостоящие напору ветрам. Их широкие листья шумели, словно флаги всех стран мира, вместе взятых. Надпись под пальмами гласила: «Отель Хана Мауи».

— Держу пари, что вы живете здесь, — бросил Грег через плечо.

— Почему?

Бунгало над мирной бухтой и зеленые холмы с пасущимся скотом представляли собой образцовый рекламный пейзаж. Однако ни эта картина, ни большой деревянный крест на холме не показались ей знакомыми. Она наверняка запомнила бы этот крест, если бы видела его раньше.

— Вы управляли арендованной машиной, судя по наклейке на стекле. А этот отель — единственное место в округе, где останавливаются приезжие. У вас хватит сил, чтобы зайти и поискать друзей? Они могут захотеть отправить вас самолетом в Гонолулу: здешний медпункт слитком скромный.

— Конечно! Давайте поищем.

Перспектива встречи с друзьями придала ей сил. Она была готова терпеть головную боль, лишь бы найти близких людей. Страшнее всякой боли было не помнить собственного имени и ощущать абсолютное одиночество.

Грег заглушил мотор, помог ей слезть и повел в гостиницу. Доджер трусил рядом. Перед глазами у нее плыли темные круги, чудесная бухта то и дело пропадала из виду. Внезапно Лаки показалось, что земля уходит у нее из-под ног, и она схватила Грега за руку, чтобы не упасть.

— Вам плохо?

— Все хорошо, — выдавила она.

Гостиничный холл был полон обрывков пальмовых ветвей, принесенных ветром. Уборщица подтирала на полу лужи. Над ней скакал по жердочкам малиновый попугай, выкрикивая: «Хана — рай! Хана — рай! Хана — рай!»

За стойкой регистратуры стояла женщина с орхидеей за ухом и переброшенными через плечо черными шелковистыми волосами. Одарив Грега радушной улыбкой, она сказала:

— Пехеа ое. Ну и шторм!

«Пехеа ое»? Это обращение резануло слух Лаки. Оно походило на приветствие, но раньше она как будто такого не слыхала.

— Да, шторм убийственный, -ответил Грег. — У вас случайно не пропадали гости?

— Не слыхала. А что?

Грег повернулся к Лаки, и она только тогда заметила, что ее ногти

впились ему в руку чуть ли не до крови.

— Вот у этой мисс случилась авария неподалеку от могилы Линдберга.

Дежурная взглянула на нее так, словно у Лаки отсутствовал важнейший орган — мозг.

— Как ее туда занесло?

Они беседовали при ней, будто она была глухонемой! Лаки хотела вставить словечко, но помешал новый приступ тошноты. В ушах стоял шум под стать реву штормового океана, гостиничный холл плыл перед глазами. Она напрягала все силы, чтобы не грохнуться.

— Этого я не знаю. Она не из ваших гостей?

— Нет, — женщина за стойкой покачала головой. — Никогда ее не видела.

Зазвонил телефон, и дежурная сняла трубку. Позади стойки из бамбука висело зеркало, в котором отражался Грег, и Лаки поняла, что уже успела к нему привыкнуть: он больше не казался ей страшным.

Внезапно она увидела в зеркал рядом с Грегом какую-то незнакомую женщину — особу дикого облика с завитыми светлыми волосами, в полосатом платье. Надо же, так обесцветить волосы!

Лаки прищурилась, стараясь получше разглядеть незнакомку, и вдруг содрогнулась всем телом. Не может быть! У нее перехватило дыхание, она дернула Грега за руку, не сводя глаз с отвратительной, злобной карикатуры в зеркале.

— Это не я! — Она ткнула пальцем в зеркало. — Клянусь, это не я!

Грег взял ее за плечи. Лаки понимала, что кричит на весь гостиничный вестибюль, но замолчать было выше ее сил.

— Это не я! Это другая! Вы должны мне поверить! У нее закружилась голова, весь мир закачался, как корабль, сотрясаемый штормом, а потом вдруг все остановилось. Ей показалось, что она перестала дышать, биение сердца, раньше оглушительно отдававшееся в ушах, прервалось. Все звуки смолкли. Сначала она еще видела, как шевелятся губы Грега, понимала, что он к ней обращается, но головная боль не давала расслышать ни слова.

А потом ее поглотила тьма.

3

Коди Бракстон услышал стук в дверь и поднял глаза от служебного журнала. На пороге стоял взволнованный диспетчер.

— Шеф, медпункт Ханы запросил поисково-спасательный вертолет.

Коди кивнул, не понимая, зачем ставить в известность его. Правда, поисково-спасательная служба считалась подразделением полиции острова Мауи и в принципе должна была перед ним отчитываться, но он? вполне доверял хорошо обученным добровольцам, знающим свою работу. Полиция лишь вела учет несчастных случаев.

— Вышлите к вертолету машину и узнайте подробности, — нетерпеливо произнес он.

Через час у его близнецов начинался футбольный матч, а гора бумаг на столе никак не уменьшалась. Деятельность начальника полиции острова Мауи в основном сводилась к утомительному бумагомаранию.

Диспетчер откашлялся и доложил:

— Это ваш брат, сэр. Вчера ночью он кого-то спас.
– Диспетчер удалился, и Коди проводил его взглядом. Так вот почему его предупредили! Все знали, что они с Грегом уже два года не разговаривают, а когда-то были неразлучны. Коди скучал по старшему брату больше, чем был готов признаться даже себе самому...