Незабываемое лето
Шрифт:
– Это пирожное такое вкусное, что ты захочешь повторить.
«Как ты любила делать раньше».
Недосказанные слова повисли между ними в воздухе. Их глаза встретились. Она первая отвела взгляд.
Бен сделал знак официанту. Когда он поднял руку, Сэнди едва не ахнула: на ладони выступали уродливые шрамы. Что случилось? Поранился на рыбной ловле?
Она быстро отвернулась:
– Это было…
– Было давно? – закончил за нее он.
– Да. Я думала о тебе как раз минуту назад и спрашивала себя…
Она чувствовала,
Сэнди вновь ощутила себя неуклюжей и неловкой, как в тот вечер, когда в первый раз танцевала с ним в серфинг-клубе. Она поверить не могла, что Бен Морган выбрал ее из всех девушек, которые посещали местные клубы. После второго танца он спросил, остался ли у нее бойфренд в Сиднее. Когда она отрицательно покачала головой, он улыбнулся:
– Значит, мне не придется ехать в Сидней, чтобы отбить тебя у него.
У Сэнди тогда от радости закружилась голова.
К их столику подошел официант.
– Что тебе заказать выпить? – спросил Бен.
– Хм, колу без сахара, пожалуй.
Что с ней творится? Почему она так нервничает?
В то лето ей всегда было спокойно с Беном, она держалась естественно. А в Сидней вернулась совсем другой девочкой, не похожей на ту, что приехала в Дольфин-Бэй на каникулы.
Хватит. Она должна успокоиться. Перед ней тот же самый Бен. Он стал старше, но все равно это Бен. И держится так же непринужденно, как и мальчик, в которого она влюбилась. Такой же, за исключением – она вздрогнула – ужасных шрамов на руках.
– Ты не поверишь, но я в первый раз с того лета приехала сюда, – сказала Сэнди, глядя прямо ему в глаза. Она вспомнила, как шутила, что зря такие красивые голубые глаза достались мужчине, а не ей. И что с радостью поменялась бы с ним. У нее-то самые обычные, карие.
А помнит ли он те моменты? Долгие разговоры о том, чем они собираются заниматься, о планах на будущее, о радужных надеждах? Сколько же в них было юношеского оптимизма. А твердое намерение не допустить, чтобы расстояние между Дольфин-Бэй и Сиднеем разделило их навсегда?
Если Бен и помнил все это, то по его виду не скажешь.
– Так что же заставило тебя вернуться? – спросил он.
Вежливый, ничего не значащий вопрос. Такой вопрос можно задать старому знакомому, тому, кого давно не видел и кто неожиданно появился в городе.
– Солнце, серфинг и дельфины? – в тон ему беспечно предположила Сэнди.
Бен улыбнулся:
– Серфинг, как всегда, замечательный, и дельфины все еще здесь. Но должно быть что-то еще, что привело в нашу тихую заводь такую девушку, как ты?
– Заводь? Я бы не назвала это так, – сказала Сэнди. –
– Хорошо, что ты решила заехать. – Бен сказал это как бы между прочим. – И как тебе город?
Сэнди никогда не врала Бену, но привычка быть тактичной взяла верх. И к тому же это его родной город.
– Могу сказать, что сильно обрадовалась, увидев те самые мусорные урны в виде дельфинов.
Бен засмеялся, сверкнув крепкими белыми зубами, особенно выделяющимися на загорелом лице.
Этот смех… Ее сердце замерло. Сколько же раз они весело смеялись в то лето? Неудивительно, что она сразу узнала его смех.
– А… Постоянно находится какой-нибудь сторонник модернизации, желающий их убрать, но пока что сделать это не удается.
– И слава богу.
– Даже появились слухи, что если дельфинов убрать, то это будет концом для Дольфин-Бэй.
Сэнди улыбнулась:
– Серьезно?
– Серьезно. Как только снесут урны, то город будет наказан цунами или еще каким-нибудь бедствием. – Он округлил глаза.
Совсем как прежде. Сэнди почувствовала укол в сердце. Ничего удивительного, ведь он – ее первая любовь. Она отвела взгляд.
Сэнди вспомнила, как они занимались серфингом, играли в теннис на старом корте. Как им было весело. Как они смеялись. А поцелуи… Пылкие, от всей души. Его твердые теплые губы, дразнящий язык у нее во рту… Она вся тянется к нему…
Воспоминания заставили ее спросить:
– Бен, я понимаю, что все было очень давно, но… почему ты не написал мне, как обещал?
Он долго хранил молчание, потом дернул плечом:
– Я не любитель писать письма. А когда ты не ответила на первые два, я перестал писать.
Она не могла этому поверить.
– Ты написал мне два письма?
– Первое – на следующий день, как ты уехала домой. А затем еще через неделю. Как и обещал.
У нее пересохло во рту.
– Я не получила ни одного письма. Ни телефонного звонка. Я понять не могла почему.
Сэнди ни за что не признается, как день за днем лазила в почтовый ящик, надеясь на то, что он напишет. Строгое воспитание привело к тому, что опыта ухаживания у нее не было, и она очень болезненно все переживала.
«Не гоняйся за мальчиками, – наставляла ее мать. – Мужчины по природе своей охотники. Если он заинтересуется, то сам придет. Если нет, ты лишь выставишь себя дурочкой, вешаясь ему на шею».
Но, невзирая на материнский совет, Сэнди все-таки позвонила Бену. Три раза она набирала номер пансиона и три раза вешала трубку, не назвав себя, когда на звонок отвечал его отец. На третий раз он сказал, чтобы она больше не звонила. Вероятно, он подумал, что это просто какая-то надоедливая девица. Или обо всем догадался, но не захотел, чтобы она приставала к его сыну?