Незаконнорожденный. Книга 1. Проклятие болот

Микульский Владимир

Так говорил, сидя на табуретке, крепкий еще мужчина с седой головой и седыми же бородой и усами юноше, стоящему перед ним. Юноша был высокого роста, головой едва не доставал до потолка, крепкий, жилистый. Если не смотреть на его еще юное лицо, можно было, глядя на фигуру, смело набрасывать еще годков с пяток. Светлые длинные волосы обрамляли правильное лицо. Волевой подбородок с ямкой посередине указывал на твердость характера. Из-под низко надвинутой шапки смотрели живые голубые глаза.

– Чтобы доказать, что ты совершеннолетний, тебе надо будет самому, только с ножом и рогатиной, на

глазах у всех убить медведя.

– Я готов, отец, – сильный, уже не мальчишеский, голос звучал твердо и уверенно, – и на медведя я уже ходил, это не ново.

– Ну, вот и хорошо. Завтра спадет мороз, и мы выдвинемся. Торстейн⁹ не зря получил свое прозвище. Он, как волк, по следам нашел берлогу. Иди, готовься.

Юноша кивнул и вышел, впустив в жарко натопленный дом клубы морозного воздуха, а Бьерн еще долго сидел, подпирая голову руками и глядя на пляшущие на дровах языки пламени.

Еще молодая женщина подошла к нему сзади и обняла за шею руками. Он улыбнулся.

– Завтра наш сын докажет, что он совершеннолетний, – через паузу сказал он, – но видишь ли, Сольвейг, хотя мы с тобой и давно вместе, но моя законная жена до сих пор жива, хотя Снотра¹⁰ давно покинула ее, и ее ум бродит вдали где-то по скалам и фьордам. Поэтому я не могу взять тебя в жены. Ты знаешь это.

– Знаю, все в руке Одина¹¹, мы не можем изменить то, что записано в Книге Судеб, – улыбнулась она, – но я не ропщу на судьбу и довольствуюсь тем, что имею. А имею я немало, именно, тебя.

Он улыбнулся и погладил ее ладонь.

– Я тоже рад, что у меня есть ты. Но наш сын уже большой и сильный. Из него получился бы прекрасный вождь. Но дорогу к власти конунга здесь ему преграждают сразу трое моих законных сыновей. Они все выросли вместе и одинаково дороги мне, но конунгом после меня может стать только один. И этот один – не он.

– Я понимаю это, – вздохнув, сказала она, – он должен будет покинуть наш дом.

– Ты правильно все понимаешь, как всегда. Через десять дней я уезжаю. Собираются конунги для решения вопроса о разделе земель. Там же будет и большое торжище. Приедет и мой двоюродный брат Хьярти. Ему я и поручу дальнейшую заботу о сыне. Хьярти редко сидит на месте. Он любит путешествовать. Как знать, может, где-нибудь и Альрик найдет свою судьбу…

III.

Полсотни мужчин осторожно пробирались по зимнему заснеженному лесу. Казалось, такое количество людей должно было производить много шума, но в лесу царила тишина. Шли опытные воины и охотники, привыкшие скрадывать и врага, и зверя. Одежда большинства из них была сшита из выделанных шкур оленей, у некоторых из шкур морских животных, с отделкой из меха пушных зверей. Почти у всех на головах суконные шапки с меховой подкладкой и наушниками из лисьего меха. Кое у кого они были подвязаны под подбородком. Обувь у всех была из камусов, шкур с ног оленя, не пропускающих воду и прекрасно удерживающих тепло. Вместо стелек в них были засунуты пучки сухой травы.

Идущий впереди поднял руку в рукавице из оленьей шкуры вверх и сделал ею круг над головой. Тут

же идущие сзади как волки, след в след, остальные охотники осторожно растянулись вправо и влево от него и замерли. А к проводнику приблизились Бьерн и Альрик.

Торстейн указал рукой вперед.

– Вот она, берлога, – тихо прошептал он.

Но и без него уже все видели в полусотне шагах впереди вывернутую сосну, чьи мощные корни частью висели в воздухе, а частью создавали навес над ямой, в которой медведь устроил зимнюю берлогу. Сверху она была закрыта большой кучей хвороста и засыпана снегом, так что медведю было достаточно тепло. Через небольшое боковое отверстие в хворосте выходил пар.

Юноша вопросительно взглянул на отца, тот одобрительно кивнул головой и поднял руку, сжатую в кулак, вверх. Стоявшие полукругом люди выставили вперед рогатины..

Альрик, осторожно ступая, пошел по направлению к берлоге, сжимая рогатину. За поясом у него был заткнут длинный нож. Десятки глаз, не отрываясь, следили за ним. Вот он уже в нескольких шагах от берлоги…

Внезапно хворост с ее крыши от мощного удара изнутри полетел во все стороны, а из берлоги стремительно выскочил огромный черный зверь. Обыкновенного лесного медведя думали поднять из берлоги, а подняли редкого зверя – лютого, почти в два раза превосходящего размерами лесного, черного медведя.

Люди ахнули – все, пропал парень! Никто не ожидал здесь встретить такую громадину, и помочь юноше уже не было возможности.

– Назад! – закричал Бьерн, понимая, что спасения все равно не будет, – беги!

Медведь в двух шагах от парня поднялся во весь рост, как все медведи делают это перед нападением, похожий на гору, раза в полтора превышая ростом человека. Альрик неподвижно, опустив руки, стоял перед ним; рогатина, выпавшая из рук, лежала на земле.

– Все… – сказал кто-то рядом с Бьерном.

Медведь поднял кверху лапы и обрушился на человека. Но в самый последний момент Альрик стремительно проскочил у него под левой лапой, отбежал на полдесятка шагов и остановился, повернувшись лицом к медведю. Тот взревел, но вдруг упал, судорога пробежала по его телу, и он застыл. Альрик спокойно стоял и смотрел, как люди бежали к нему.

– Ты жив, не ранен? – встревожено спрашивал Бьерн, ощупывая и осматривая его.

– Нет, все нормально, – ответил Альрик.

В это время раздались восторженные вопли людей, уже столпившихся у лежащего медведя. Бьерн, не выпуская руки Альрика, протолкнулся вперед. Большой зверь с густым черным мехом лежал, оскалив зубастую пасть и раскинув лапы с огромными страшными когтями, а из его бока, прямо напротив сердца, из шерсти торчал нож, загнанный сильным ударом по самую рукоятку…

Через десять дней большой обоз, нагруженный всякими товарами, которые могли быть проданы или обменены на другие, тронулся в путь из деревни Бьерна. В числе его сопровождающих на коне ехал голубоглазый светловолосый воин высокого роста с юношеским пушком на щеках и с огромным двуручным мечом за спиной. На груди его висело ожерелье из огромных медвежьих когтей.

Позади у него была земля скал и фьордов. Впереди – весь мир.

Прошло еще пятнадцать долгих зим – мгновение в тумане времен…