Незаметные

День, когда я нашел работу, мы отпраздновали. Колледж я уже четыре месяца тогда как окончил, и почти отчаялся найти работу хоть когда-нибудь. Выпустили меня из колледжа Бри Калифорнийского университета в декабре со степенью бакалавра искусств по американистике – не самая практичная из всех специальностей, – и с тех самых пор я искал работу. Профессора и консультанты мне не раз говорили, что американистика – идеальное образование для

человека, который собирается начинать карьеру, что «междисциплинарные знания» сделают меня куда более привлекательным для будущих работодателей и куда более ценным на современном рынке труда, чем человека, имеющего более узкие и специализированные знания.

Так это все оказалось фигней.

Конечно, профессора колледжа Бри не задались намеренно целью испортить мою жизнь. Конечно, они искренне считали, что степень бакалавра искусств по американистике значит для внешнего мира так же много, как и для них. Но результатом моего неверно выбранного образования было то, что никто не хотел меня брать на работу. В ток-шоу Донахью и Опры представители больших корпораций заявляли в живом эфире, что они ищут индивидуумов с широким кругозором, не только с образованием в области бизнеса, но и с образованием по свободным искусствам. Но что они скармливали публике и что было на самом деле – две разные вещи. Ребят с образованием по бизнесу нанимали направо и налево – а я все подрабатывал у «Зирса», продавая мужскую одежду.

Но на самом деле я сам был виноват. Я никогда точно не знал, чего хочу от жизни и как именно собираюсь на нее зарабатывать. Закончив общее образование, я переплыл на американистику, потому что в том семестре курсы этого факультета казались мне интересными и хорошо накладывались на мое расписание у «Зирса». Равным образом у меня не было мыслей ни о своей карьере, ни о своем будущем, ни о том, что я собираюсь делать после диплома. Не было у меня ни целей, ни планов; я просто принимал жизнь такой, как она есть, и окончил колледж, едва успев осознать этот факт.

Может, что-то из этого и выплывало в моих интервью с работодателями. Может, поэтому меня до сих пор никуда не взяли.

Но этого точно не было в моем резюме, которое было профессионально сделано и, если мне позволено будет высказать свое мнение, чертовски впечатляюще.

Объявление об этой вакансии я нашел в публичной библиотеке Буэна-Парка. Это был большой скоросшиватель, набитый проспектами и объявлениями правительственных ведомств, общественных организаций и частных корпораций всех видов, и я его просматривал каждый понедельник, когда добавлялись новые. В этой библиотеке работы были качеством повыше, чем в списке «требуются» «Регистера» или «Лос-Анджелес таймс», и все это было лучше, чем так называемый «Центр карьеры» в колледже Бри.

На эту работу, помещенную в рубрике "Бизнес и корпорации ", нужен был кто-то вроде технического писателя, а приводимые требования выглядели многообещающе неконкретно. Опыт работы не требовался, а единственное непреложное условие было, чтобы соискатель имел степень бакалавра по бизнесу, кибернетике, английскому языку или свободным искусствам.

Американистика – это близко к свободным

искусствам, так что я записал название и адрес компании, а потом, заехав домой и оставив Джейн записку на холодильнике, поехал в Ирвайн.

Корпорация оказалась большим безликим зданием в квартале больших безликих зданий. Я прошел через просторный вестибюль, потом, следуя указаниям охранника при входе, к лифту, который вел в отдел кадров. Там мне дали анкету, папку и авторучку, и я сел в удобное мягкое офисное кресло заполнять свое заявление. Про себя я уже решил, что работа эта мне не достанется, но аккуратно заполнил все графы бланка и сдал его.

Через неделю по почте пришло сообщение, что мне назначено интервью на будущую среду, на час тридцать.

Идти я не хотел, и Джейн я тоже сказал, что идти не хочу, но в среду утром оказалось, что я уже позвонил к «Зирсу» и сказался больным, а теперь стою и глажу свою единственную белую рубашку на кухонном столе, застеленном полотенцем.

На интервью я приехал на полчаса раньше. После заполнения еще одной анкеты мне дали распечатанное описание должности, и сотрудница отдела кадров провела меня по коридору к конференц-залу, где проводились интервью.

– Перед вами еще один кандидат, – сказала она мне, кивнув на закрытую дверь. – Вы посидите, вас скоро позовут.

Я сел на пластиковый стульчик рядом с дверью. Люди из «Центра карьеры» советовали всегдапланировать наперед, что говорить на интервью для получения работы, обдумать все вопросы, которые могут быть заданы, и иметь на каждый готовый ответ, но я, как ни старался, не мог придумать, какие вопросы они мне будут задавать.

Я прислонился спиной к стене рядом с дверью, пытаясь подслушать, о чем спрашивают моего соперника, чтобы научиться на его ошибках. Но дверь была звуконепроницаемая, и ничего не было слышно.

Вот тут и планируй свои ответы.

Я оглядел коридор. Симпатичный. Широкий, просторный, светлый. Бронзового цвета ковер был чист, белые стены недавно покрашены. Приятная обстановка для работы. Мимо прошла молодая отлично одетая женщина с пачкой бумаг в руке. На меня она не взглянула.

Я нервничал. По бокам потекли тоненькие струйки пота. Слава Богу, на мне был пиджачный костюм. Я посмотрел на листок с описанием работы у меня в руке. Требования к образованию были изложены ясно – тут волноваться не приходилось, – но вот должностные обязанности описывались невнятно на совершенно непереводимом бюрократическом языке, и тут до меня дошло, что я ничего не знаю о той работе, на которую сватаюсь.

Дверь открылась, и решительным шагом из нее вышел красивый молодой человек в деловом костюме, на несколько лет старше меня. Манера поведения совершенно профессиональная, волосы короткие и аккуратно подстриженные, в руке – кожаный портфель. И с ним я решил соревноваться? Я вдруг понял, как плохо я подготовлен, и вид у меня деревенский, и подход любительский, я уже точно знал, что эта работа мне не достанется.

– Мистер Джонс?

Я повернулся на голос, произнесший мое имя. Пожилая женщина восточно-азиатского вида держала дверь открытой.