Незавершенная месть. Среди безумия
Шрифт:
– Это краска. Не смывается никак. Лучше буду в перчатках. А вот пятна от брызг на щеке так просто не скроешь. Ничего, дома ими займусь. – Мейси взглянула в глаза сыну своей покровительницы, коснулась его локтя. – Как у вас дела, Джеймс?
Он пожал плечами:
– Помолвку расторг. Вы еще не в курсе? А здесь, в Англии, я по делу. Вызвали из лондонского офиса «Комптон корпорейшн». – Джеймс взглянул на часы. – Мейси, я помню про обещание не отнимать у вас времени больше, чем займет чашка чаю. Только я умираю с голоду. Может, поужинаем?
– Напрягает?
– Извините, забыл, где нахожусь. Начну сначала. Меня беспокоит новая сделка с недвижимостью – я вам о ней говорил. А еще я целый день без маковой росинки во рту.
– Это надо срочно исправить. Тем более что я тоже голодна.
Джеймс махнул такси.
– Поедемте в итальянский ресторан. Я туда наведываюсь – прелестное местечко, и недалеко – за углом выставочного комплекса.
– А вы изменились, Мейси.
Джеймс Комптон потянулся к блюду с булочками, выбрал поаппетитнее, щедро намазал маслом.
– Краска – великая вещь, – улыбнулась Мейси, поднимая взгляд над меню. – А вот вы, Джеймс, остались прежним.
– Просто у блондинов преимущество – седина меньше заметна. Если сохраню отцовскую осанку, буду судьбу благодарить.
Джеймс разлил кьянти по бокалам, откинулся на спинку стула.
– Знаете, Мейси, вы теперь какая-то… более легкая, что ли.
– Могу вас заверить – не похудела ни на полфунта.
– Я о другом. Вы иначе себя держите. Будто поводья отпустили, как сказала бы наша миссис Кроуфорд.
Джеймс оглядел Мейси. Черные волосы пострижены в каре до подбородка, челка доходит до черных бровей, отчего густо-синие глаза кажутся еще глубже. На Мейси ярко-лиловая шерстяная юбка до середины икры, красная блузка и короткое синее пальто (неновое, но хорошо сохранившееся). Туфли черные, единственное их украшение – ремешки с пуговками. К лацкану пальто приколоты серебряные медсестринские часы.
– Милая миссис Кроуфорд. Кто-то теперь, когда она ушла на покой, балует вас имбирным печеньем?
Джеймс рассмеялся, и несколько минут они говорили о прошлом; помянули даже Инид, молодую служанку из имения Комптонов, которая была влюблена в Джеймса и которой он отвечал взаимностью. Инид погибла в пятнадцатом году от взрыва на оружейном заводе, где тогда работала.
– Ну а теперь, Джеймс, обрисуйте ситуацию и скажите, какой помощи ждете от меня.
Мейси взглянула на часы, давая этим понять, что время встречи ограниченно. Надо сегодня пораньше вернуться домой, в Пимлико – дел еще невпроворот.
Пока они ели, Джеймс описывал столь тревожившую его ситуацию со сделкой:
– Речь идет об имении в графстве Кент, возле деревни под названием Геронсдин, милях в десяти от Танбридж-Уэллса и, кстати, от Челстоуна. Имение самое обычное, ничего особенного – большой «господский» дом – на сей раз в георгианском стиле; фермеры-арендаторы, которые обрабатывают землю; охотничьи угодья. Меня не столько земля интересует,
Мейси отложила нож с вилкой, взяла салфетку.
– А вы, Джеймс, заинтересовались кирпичным заводиком потому, что в стране наблюдается строительный бум, даром что экономика и не думает выходить из кризиса.
– Вы правы. Настало время покупать. Когда наша экономика наконец выправится, нужно быть готовым делать деньги. Я вам больше скажу – доход можно получить, не дожидаясь экономического подъема. – Джеймс достал из внутреннего кармана серебряный портсигар. – Не возражаете, если я закурю?
Мейси качнула головой.
Джеймс продолжал:
– Так вот, несмотря на то что Рамсей Макдональд [2] был вынужден сформировать национальное правительство, которое должно вывести нас из тупика; несмотря на небеспочвенные слухи об упразднении золотого стандарта – не стоит падать духом. Лично я настроен на движение вперед.
– И что же вас останавливает? И чем я могу помочь?
Очень деликатно Мейси попыталась развеять ладошкой дым от Джеймсовой сигареты.
2
Рамсей Макдональд (1866–1937) – британский политический деятель, трижды занимал пост премьер-министра (1924, 1929–1931 и 1931–1935). В годы Великой депрессии сформировал коалиционное правительство с консерваторами, отдав последним большинство мест в кабинете, за что был исключен из партии лейбористов.
– Продает имение сам владелец, некто Альфред Сандермир. Крайне сомнительный персонаж. Младший сын; стал наследником после смерти брата Генри, погибшего на войне. Кстати, я знал Генри лично. Прекрасный был человек. А вот Альфред тем только и занимался, что спускал наследство, и в итоге теперь он почти банкрот. Что означает на первый взгляд большую выгоду для покупателя, то есть для меня. Горящее предложение – так это называется.
– За чем же дело стало?
Джеймс Комптон загасил окурок в стеклянной пепельнице, отодвинул ее подальше от Мейси.
– А дело, Мейси, стало за тем, что в усадьбе творятся странные вещи. Мы же – в смысле, «Комптон корпорейшн» – терпеть не можем сомнительных продаж и покупок. Можно, конечно, воспользоваться положением Сандермира – но мы не хотим спешить, ибо опасаемся замараться.
– И что же происходит во владениях Сандермира?
– Главным образом мелкое воровство и крупное хулиганство в домах и на кирпичном заводе. Фермеры не обращаются в полицию, деревенские жители, многие из которых связаны с производством кирпича, почему-то помалкивают.