Незавидный холостяк
Шрифт:
Я сделала еще шажок.
Кирилл протянул мне руку.
Женщина нетерпеливо притопнула ногой и открыла красную папку, готовясь что-то оттуда зачитать.
Я сделала еще шаг…
И остановилась.
– Нет, не могу!
Развернулась, сунула офигевшей Женьке в руки букет и со всех ног бросилась прочь из кабинета.
В пустых торжественных залах слегка облезшего вида, эхом разносился стук каблуков, пока я неслась, сама не зная куда. На улицу? Тогда зачем я поднялась на второй этаж, перепрыгивая через
Уперлась ладонями в раковину, опустила голову и медленно выдохнула.
Паника поднималась откуда-то из живота, сердце бешено колотилось.
Что я творю?!
Я же любила Костю…
К горлу подкатила тошнота.
Его поступок перечеркнул все, что между нами было хорошего.
Все светлые воспоминания. Как мы гуляли рука об руку по бульварам в центре и ели сахарную вату и мороженое. Как строили планы – куда поедем летом, как будем воспитывать детей, где купим дачу. Как он меня целовал…
Нет, об этом лучше не думать, то реально стошнит.
Лучше дышать. Дышать и смотреть, как струится по зеленоватому фаянсу раковины холодная вода. Ее журчание сливалось с шумом в ушах, поэтому я не услышала, как открылась дверь.
– Вот ты где!
Кирилл вошел, вообще не смутившись тем, что это женский туалет.
Впрочем, с чего я решила, что его это остановит?
Этот человек уже не раз демонстрировал мне, что «ярлыки», как он говорит, для него значения не имеют.
Он развернул меня к себе, пальцами приподнял подбородок и поймал мой взгляд. В свете флуоресцентных ламп я наконец разглядела своего… жениха. Раньше как-то все на бегу да в полутьме. Ну и вообще стеснялась смотреть на него долго – вдруг догадается, что он мне симпатичен.
Теперь можно было. Жених же.
Я снова глубоко вдохнула, чтобы нервная дрожь, волнами накатывающая на меня, не переросла в истерику.
Кирилл был красивым мужчиной.
Высокие скулы, прямой нос, твердые губы. Не слишком пухлые, не слишком узкие. В самый раз. Глаза болотного цвета с желтым ободком вокруг зрачка.
Белоснежные зубы и обаятельная улыбка.
Высокий, крепкий, стильно одетый. Коллекция машин еще эта…
Неудивительно, что он не хочет связывать себя отношениями, нести за кого-то ответственность. Ограничивать себя.
Ему и без этого все наверняка достается даром.
Или за деньги, которых у него полно.
Штамп, который он мне предлагает – это просто насмешка.
Издевательство.
– Ну вот видишь, теперь нас обоих бросили у алтаря, – сказал Кирилл с полуулыбкой, терпеливо выдержав мой осмотр.
В голосе у него была нежданная горечь. Как будто ему было от этого по-настоящему больно.
И я разревелась.
Отчаянно и глупо, жалея то ли себя, то ли – вдруг! – Кирилла, которого только что обвиняла в том, что он издевается
Я смахивала слезы со щек, терла наклеенные ресницы – они держались стойко. Только тушь сдалась и размазалась черными полосами по пальцам.
– Не хочешь больше замуж? – спросил Кирилл.
Я мотнула головой, потом кивнула, потом пожала плечами.
– Чего ты хочешь, Варвара? Сама-то знаешь? – вздохнул он.
Я задумалась. Перестала на минутку всхлипывать.
Знаю!
– Хочу посмотреть видео со свадьбы.
Пам-пам-папам, пам-пааам-папам!
– Согласны ли вы, Кирилл Ярцев, взять в законные жены Варвару Черкасову?
– Согласен.
Ярцев. Так вот какая у него фамилия.
Мысли ворочались, как уставшие черепахи в мокром песке.
Огибая сценку, которая торчала в центре головы и все прокручивалась в закольцованной реальности. Сценку из того видео, что я посмотрела в машине Кирилла, спрятавшись там от всех, даже от него. Он остался караулить снаружи, чтобы я могла нареветься всласть.
Мое испуганное бледное лицо на экране.
Последние секунды жизни бабушки. Я пересматривала эти секунды раз двадцать, сначала даже выключив звук. Хотела увидеть ее живой.
– Согласны ли вы, Варвара Черкасова, взять в законные мужья Кирилла Ярцева?
– Да.
И только потом включила звук. Тихонько.
«Знаешь, Варь, я передумал жениться. Ты слышишь это? Слышишь, как фальшивят музыканты? Наш брак начинается с фальши, Варь! Нельзя, чтобы самое главное в жизни было таким фальшивым!»
Этот момент я переслушала три раза.
Последний – закрыв глаза.
Да уж, лучше бы он ушел в монастырь, признался в измене или соврал, что потерял память и только сейчас вспомнил, что уже женат. Пусть даже сказал, что выиграл в лотерею и не желает брать меня в свою новую сияющую жизнь.
А это…
– В присутствии свидетелей я услышала ваши ответы. Прошу подойти к столу и поставить свои подписи.
Я присела на стул, чтобы расписаться в огромной книге в бархатной обложке. Чернильное перо непривычно лежало в пальцах.
Кирилл навис сверху, нагнулся, вынул перо из моих пальцев и тоже поставил подпись. От него веяло теплом, которое согревало мое застывшее тело, как летнее солнце – камни на морском берегу. Чуть-чуть, снаружи, недолго.
– Отныне, в соответствии с законодательством нашей страны, я официально регистрирую ваш брак и объявляю вас мужем и женой!
«Музыканты фальшивят!»
Зато запись в колонках не фальшивит.
И голос у регистраторши твердый, поставленный. Уверенный тон, отточенные формулировки.