Неземная любовь

Уэверли Шеннон

— А разве ты ко мне не присоединишься?

— Может быть, к десерту.

Ладно, значит, Челсии не будет тоже. Он рывком отодвинул стул, распрощавшись со своей последней мечтой.

— Ты предпочитаешь китайскую кухню или то, что я приготовила?

— Это. — Он рассеянно кивнул на плиту.

— Цыплята получились хорошо, но рулеты, боюсь, подгорели. — Она вскинула голову. Что, черт возьми, с ней происходит?

Нагнувшись к холодильнику, она достала оттуда бутылку белого вина, собираясь поставить ее на стол.

Это было уже слишком.

— Челсия, в чем дело?

— Что ты имеешь в виду? — У нее будто сдавило горло.

— Вот это. — Он широким жестом обвел комнату. — И это. — Он дернул ее за подол. — Я уезжаю на каких-то шесть часов и нахожу здесь совершенно другого человека.

Челсия каким-то замедленным движением поставила бутылку, подбородок у нее задрожал.

— Прости. — Ник рукой откинул волосы и вздохнул. — Но сегодня ты едва себя не доконала. И, главное, зачем? Что на тебя нашло? Здесь есть служба по уборке квартир, ты же знаешь. Они просто по чистой случайности сюда не пришли.

— Где простыни? — Челсия уставилась в потолок, прежде чем он успел поймать ее взгляд.

— На заднем сиденье. Светлый чемодан.

Она кивнула и удалилась, цокая каблуками и еще выше закинув голову.

Ник, вряд ли разбирал, что он ест, напряженно прислушиваясь к шорохам в спальне. Наконец, отбросив салфетку, он широким шагом вышел из кухни.

Стоя у его кровати, она надевала на подушку наволочку. Слезы ручьем бежали у нее по щекам, хотя она не издавала ни звука.

Челсия подняла глаза. В дверях стоял Ник, наблюдая за ней. Что ж, так ей и надо. Как будто мало она сделала, чтобы показаться круглой идиоткой. Она вздумала ублажить его, убирая квартиру, готовя обед. Она надеялась, что он обрадуется.

Она и сама радовалась, пока он не пришел, пока она не увидела, кем выглядит в его глазах — настоящей кретинкой, надо полагать. Лицо Ника сказало ей это лучше всяких слов. Она, изображая домовитость, разыграла целое дурацкое представление, устроив всю эту нелепую возню у него в квартире.

Но зачем ей это было нужно? Ответ стал ей совершенно ясен, как только она взглянула на Ника, стоящего в дверном проеме. Она хотела стать хозяйкой в его доме. Она хотела соединить с ним свою судьбу. Как только она поняла, что не соответствует его представлению об идеальной жене, ей вздумалось изобразить из себя женщину его мечты.

В три шага Ник пересек комнату и обнял ее за плечи.

— Что случилось? — Он притянул ее к себе и заглянул в глаза.

— Я должна идти… — Она попыталась высвободиться, но он только крепче сжал ее. — Ник, пожалуйста.

— Что случилось? Тебе что-то не понравилось? — Его пальцы вцепились в нее мертвой хваткой.

Челсия посмотрела ему в лицо. Ник — это все, чего она хочет в жизни и чего у нее никогда не будет.

— Все, — произнесла она, наконец, подавляя рыдания. — Почти все. Прости,

Ник. Я не должна была втираться в твой дом, в твою кухню и во все прочее. — Ей бы хотелось, чтобы у нее перестали дрожать губы. — У меня нет такого права. С моей стороны это было слишком самонадеянно. Мы действительно не настолько близки, чтобы я могла тут хозяйничать.

Ник наклонил голову, и тревога в его глазах сменилась каким-то странным выражением.

— Так ты думаешь, я расстроился из-за того, что ты… хозяйничала тут?

— А разве нет?

Он притянул к себе ее голову, так что они легонько стукнулись лбами.

— Нет. Я просто очень огорчился, потому, что мечтал о совсем другом вечере. Вот и все. Мне не хотелось, чтобы ты мыла, чистила, готовила. Мне только… хотелось быть с тобой.

Это признание подействовало на нее совершенно неожиданным образом. Она не понимала, печалиться ей или радоваться. Она только знала, что не в состоянии больше сдерживаться. Слезы потоком хлынули у нее из глаз.

Он нежно гладил ей волосы, ласково похлопывал по спине, а она, уткнувшись ему в грудь, захлебывалась от рыданий.

— Я б-была такой дурой.

— Ну, будет, будет. Я ничего не хочу слышать.

— Я насквозь промочила тебе рубашку, — всхлипывая, проговорила она.

— Меня это очень беспокоит.

Почему-то его слова показались ей ужасно смешными. Ник наклонился и прижался щекой к ее лицу, а губами коснулся волос. Челсия теснее приникла к нему, устраиваясь поудобнее. Ник был таким теплым и надежным — и именно тут, у его груди, ей хотелось бы быть всегда.

— О, Челсия, — прошептал он потрясенно, и в следующий миг их губы соприкоснулись.

Ник боялся, что она оттолкнет его. Он не собирался ее целовать, но не смог удержаться. Сжимая ее в объятиях, вдыхая запах ее волос, он утратил над собой всякую власть.

И она не сопротивлялась. Более того, она обняла его за шею и прильнула к нему всем телом. Ник застонал, чувствуя, что огонь, тлевший в его сердце с тех самых пор, как они встретились, вспыхнул с адской силой. Он жаждал целовать ее всю, касаться ее везде. К его удивлению, она, казалось, хотела того же.

Ему, наконец удалось оторваться от ее губ, и она уронила голову ему на грудь. Он чувствовал, как трепещет ее сердце.

— Снова я не сдержался, — прошептал он, касаясь губами мягкой копны ее волос. — Прости. Ты сводишь меня с ума.

Она, улыбнувшись, посмотрела ему в глаза, и от этого взгляда пол закачался у него под ногами. Неужели он когда-то мог думать, что способен прожить без этого?

Он снова приник к ее губам, наслаждаясь их вкусом, ощущая их нежность. Пальцы его погрузились в тяжелый шелк волос. Поцелуй все длился, лишая его сознания, и, когда он услышал ее стон, окружающий мир словно исчез, растворившись в сладострастном соприкосновении.