Нежданная любовь
Шрифт:
— Конуэй заслуживает, чтобы его выпороли! — воскликнула Венеция.
— Нет, дорогая, это вина Клары, хотя не отрицаю, что и он вел себя не так, как следовало бы. Но молодые люди относятся к таким вещам менее серьезно, и в одном вы можете не сомневаться: Конуэй никогда не предлагал и не пытался вести с Кларой тайную переписку!
— Да, я в этом уверена, — кивнула Венеция. — Только, по-моему, нам следует за это благодарить его безграмотность. Мне бы хотелось поздравить Клару с удачей, но боюсь, она еще не поняла, какой судьбы избежала!
— Нет,
— Если вам кажется, дорогая мэм, будто в привязанности ко мне Освальда было нечто большее, чем обычная юношеская чепуха, то вы ошибаетесь! — с обычной прямотой заявила Венеция. — Он, конечно, вел себя глупо, но написал мне вежливое извинение, так что теперь у меня нет оснований быть им недовольной.
— В вас говорит доброта, — промолвила леди Денни, быстро хлопая ресницами, — но я прекрасно знаю, что Освальд повел себя с вами недостойно, не говоря уже о том, что он рассердил лорда Деймрела. Сама мысль об этом приводит меня в ужас!
— Уверяю вас, лорд Деймрел ничуть не сердится! — заверила ее Венеция.
— Так он сказал сэру Джону, — мрачно промолвила леди Денни. — Сэр Джон на днях случайно встретил его и прямо спросил, не причинил ли ему неприятностей Освальд, на что лорд Деймрел ответил: «Вовсе нет!», убедив сэра Джона, что это истинная правда.
Венеция не могла не рассмеяться, но сказала старшей подруге, что Освальд скорее позабавил, чем рассердил Деймрела. Леди Денни с чувством заметила, что невелико утешение, если единственный сын служит предметом забавы, но, казалось, слегка приободрилась, так как стала расспрашивать Венецию о подробностях событий в Андершо. Ее не обманул комический аспект, который старалась подчеркнуть Венеция, она недвусмысленно выразила свое мнение о миссис Скорриер, посоветовав в случае чего не колебаться, а сразу же собрать вещи и переехать в Эбберсли.
— Конечно, я нанесу визит леди Лэнион, — с достоинством сказала леди Денни. — Пожалуйста, передайте ей мои поздравления и объясните, что в настоящее время болезнь моих близких лишает меня удовольствия с ней познакомиться. Представьте себе, Венеция, сегодня у кухарки появилась сыпь!
На этой печальной ноте они расстались, и, только простившись с Венецией, леди Денни осознала, что теперешние неприятности, очевидно, помогли Венеции выкинуть из головы все мысли о злополучной tеndre к Деймрелу. Сияющее выражение исчезло с прекрасного лица девушки, и, хотя леди Денни сожалела о постигших ее огорчениях, она искренне надеялась, что ее увлечение оказалось столь же кратким, сколь сильным. Ей очень хотелось облегчить несчастья Венеции, но она пришла бы в ужас, зная, что только близкое присутствие опасного повесы помогает девушке с улыбкой переносить
Когда Венеция была рядом с Деймрелом, самые раздражающие происшествия казались ей незначительными; когда она рассказывала ему о последних атаках миссис Скорриер на ее положение в доме, они начинали выглядеть всего лишь забавными. Венеция считала вполне естественным доверять свои неприятности Деймрелу так же, как Обри, причем с куда меньшим риском, ибо Обри вполне созрел для убийства. Ей не нужно было предупреждать Деймрела, чтобы он не выдавал никому, даже Обри, то, что она ему сообщает, равно как и объяснять ему мысль, скрывающуюся за неудачно выбранными словами.
Однажды после полудня Деймрел застал Венецию сидящей в библиотеке, за письменным столом. Она ничего не писала, а просто сидела положив руки на стол и рассеянно глядя на них. Венеция не сразу обратила внимание на открывшуюся дверь, но вскоре, словно почувствовав взгляд, оторвалась от своих размышлений и, увидев на пороге Деймрела, издала удивленное восклицание; чело ее прояснилось, а в глазах блеснула улыбка. Она не ожидала его, ибо, как правило, он приходил в Андершо до полудня, и сказала, поднявшись со стула:
— Как же я рада видеть вас, друг мой! Меня одолели неприятности, и я нуждалась в вас, чтобы вы меня развеселили. Что привело вас к нам? Я не ждала вас сегодня, так как вы говорили, что заняты делами.
— Меня привели вы! — довольно резко ответил он, не обнаруживая желания рассмеяться. — Что вас тревожит, радость моя?
Венеция вздохнула и покачала головой:
— Очевидно, просто разыгрались нервы. Не важно! Сейчас мне уже лучше.
— Для меня это важно. — Он взял девушку за обе руки, но выпустил одну и слегка провел пальцами по ее лбу. — Вы не должны хмуриться, Венеция. Во всяком случае, в моем присутствии.
— Не буду, — покорно произнесла она. — Вы разгладили морщину?
— Хотел бы это сделать! Так что же все-таки произошло?
— Ничего, о чем стоило бы упоминать или что не было бы до тошноты банальным. Сражение с миссис Гернард, откуда я в страхе бежала, по поводу жалобы на прачку. Жалоба вполне справедлива, но девушка — племянница экономки.
— Это достойная Гомера битва едва ли может быть причиной вашего нахмуренного лба.
— Вы правы. Я хмурилась, пытаясь решить, что мне делать. Не думаю, что нам с Обри следует оставаться здесь до декабря, хотя мало надежды, что Конуэй сможет вернуться до тех пор.
— Я тоже так считаю. И какое же вы приняли решение? — Он подвел ее к дивану и сел рядом.
— Увы, никакого! Как только я придумывала какой-нибудь план, сразу же обнаруживалось множество препятствий, и я вновь оказывалась в тупике. Вы не могли бы мне помочь? Ведь вы всегда даете мне такие хорошие советы!
— Если так, то я являю собой живое опровержение афоризма доктора Джонсона, что пример куда действеннее наставлений, — сказал Деймрел. — Постараюсь вам помочь. В чем ваша проблема?