Нежданный отец
Шрифт:
— К вашему сведению, мисс Мнительность, — сказал Мэтт с явным сарказмом, — я сказал ей в тот момент, чтобы она исчезла.
— Но она еще хочет тебя, это очевидно.
— Но я не хочу ее.
— Она сказала...
— Ага, вот мы и подходим к сути. Что конкретно сказала тебе Кристал?
— Она сказала, что ты стремишься к ней, как бабочка к огню.
Мэтт сжал губы.
— Продолжай.
— Она сказала, что рано или поздно ты найдешь доказательства того, что ребенок твой.
— И?..
Неожиданно весь гнев ее
— Прости. Мне не следовало ничего говорить тебе.
— Что она сказала?
Дженни закрыла глаза, чтобы удержать слезы.
— Что ты заберешь у меня Лекси, — прошептала она.
Мэтт встал и подошел к ней. Взяв за подбородок, он повернул ее лицом к себе.
— Посмотри на меня.
Когда она открыла глаза, слезы, которые она так старалась сдержать, хлынули по щекам.
— Ты поэтому убегала от меня и старалась меня запугать?
— Я не знала твоих планов. Мы с тобой слишком разные. При тебе я чувствую, что не могу сама распоряжаться собой. Я не хочу обидеть тебя, но думаю, не смогу дать тебе то, что ты хочешь.
— Я не собираюсь забирать у тебя ребенка, слышишь. — Мэтт положил руки ей на плечи. — Но это не значит, что я не хочу знать, мой ли он. Ты не имеешь права не подпускать меня к моей малышке.
— Я знаю и не хочу быть несправедливой. — Дженни судорожно вздохнула. — Я разрешу сделать анализы, когда Алексис родится.
— Спасибо. Он легко коснулся ее щеки подрагивающими пальцами, потом осторожно поцеловал ее. — Я знаю, что иногда меня слишком заносит, но обещаю, что никогда намеренно не обижу тебя.
— Я хочу верить тебе, но мы так плохо знаем друг друга...
— Нет ничего, что заставило бы меня бросить вас.
Она посмотрела на него, раздумывая над его странной репликой. Потом скрестила руки на груди и с нескрываемым подозрением спросила:
— Ты знаешь об Австралии, так?
Он кивнул.
— Я так и думала. Одна моя соседка рассказала о странном человеке, который расспрашивал обо мне. Это было вскоре после того, как мы встретились, и я предположила, что именно ты мог мною заинтересоваться. Знаешь, она обратилась к властям.
Мэтт застонал.
— Полиция прислала ко мне детектива поговорить о том инциденте, но я попросила их не беспокоиться. Я была очень смущена.
— Спасибо, что сохранила мой секрет.
— Какой секрет? То, что ты иногда действуешь как полный идиот?
Мэтт сухо рассмеялся.
— Что-то вроде того. — Его голос смягчился. — Тот человек в Австралии обидел тебя?
— Ты хочешь спросить, не изнасиловал ли он меня? — Дженни повернулась и медленно подошла к окну. — Нет. Он не сделал этого.
Стоя позади нее, Мэтт резко выдохнул.
— У меня были сильные ушибы на руках и груди, там, где он хватал меня. Я очень испугалась.
Она вспомнила того монстра, который не тронул ее девственность, но лишил невинности. Он вонял потом и несвежим пивом и, кажется, думал, что родители отправили
— Когда я закричала и начала бороться, он разорвал мою блузку и бросил меня на свою постель. — Она содрогнулась. Эти воспоминания заставляли ее чувствовать одновременно стыд и гордость. — Я вложила в удар всю силу и умудрилась сломать ему челюсть. Он отпустил меня, я убежала и спряталась в кустах. Ты не поверишь, но мой отец сначала отвез этого подонка в больницу и только потом вернулся за мной. Я подождала, пока они позвонят в полицию, и только тогда вышла.
— Молодчина.
— Но худшее было впереди. Мои родители обвинили во всем меня. Они привезли меня в аэропорт и ушли, не попрощавшись. И даже не сообщили, увижу ли я их вновь. Удивительно. Я в первый раз говорю об этом с кем-нибудь, кроме полиции и социальных работников. Моя бабушка... она вела себя так, словно ничего не случилось, словно это было недостойно обсуждения. — Дженни посмотрела Мэтту прямо в глаза и сжала зубы.
— Почему ты не рассказала мне об этом?
Она рассмеялась.
— Ты хочешь сказать, что для этого есть еще какая-то причина, кроме того, что меня это вообще-то не касается?
— Да. Я не люблю об этом говорить. «Привет, меня зовут Дженни, и на меня напали, когда мне было шестнадцать». Слишком душещипательно.
— Это не смешно, — сказал он просто.
Дженни видела, что его кулаки сжаты, а плечи напряжены. Она вздохнула.
— Я ничего не рассказала тебе, так как боялась, что ты можешь использовать это, чтобы забрать у меня ребенка. Такое бывало, когда мужчина использовал прошлое женщины, чтобы причинить ей страдания. В том, что случилось, не было моей вины. Я не сделала ничего предосудительного.
— Я никогда так и не думал.
— Меня послала к нему моя мать, — продолжала Дженни. — С каким-то фильмом о подводном плавании, который они сняли на Большом Барьерном рифе. Он затащил меня в дом, я этого не хотела.
— Я знаю, дорогая. Ты была очень молода и не могла знать об опасностях, с которыми столкнулась. Я думаю, ты очень смелая и честная.
— Но я все еще лишь на пути к тому, чего ты хочешь.
— Ты не знаешь, чего я хочу. Я хочу помочь тебе, если смогу, хочу защитить тебя и ребенка, если понадобится.
— Спасибо, но, думаю, это не понадобится. Я — ее защита. И если кто-нибудь когда-нибудь причинит Алексис боль, я убью того человека своими руками.
Мэтт подошел к Дженни и обнял ее.
— Моя сладкая, — прошептал он — Мой маленький воин. Я обещаю, что, если кто-нибудь когда-нибудь причинит Алексис боль, я тоже встану на ее защиту.
Дженни прижалась к груди Мэтта. Она не думала, что он такой добрый. Как он нашел самые верные слова, которые помогли ей почувствовать себя в безопасности? Никто и никогда за всю ее жизнь не был так близок ей, как он сегодня. Она даже не знала, как благодарить его.