Нежеланная, или Дар Небес
Шрифт:
– Поедем в храм Богини, поговоришь с ней. А трубы и котёл мы уже завтра заменим, перебоев и скрипов больше не будет.
Бартольд так приятно поглаживал по спине, успокаивая и грея. А ещё от него вкусно пахло. Я перебирала курчавые волосы на груди мужа и млела от нежности. Подняла голову и потянулась за поцелуем. Он тут же накрыл мои губы, перехватывая инициативу.
– Обед остынет, Сэра может зайти, – с придыханием выдохнула. Но вместо того, чтобы отстранить мужа, развела ноги, обнимая торс.
– Пусть стынет, – пробормотал муж, выписывая узоры языком на чувствительной
Бартольд сжал грудь через платье, вырывая стон. Я выгнулась, запуская пальцы в волосы, и подняла голову, открывая доступ к шее. Возбуждение от ласк мужа отзывалось горячей волной, всё тело трепетало и стремилось к нему. Я поглаживала голый торс, царапала затылок, отчего муж слегка подрагивал, шумно выдыхал и бормотал бессвязно.
Бартольд потянул платье наверх и с лёгкостью избавил меня. Он жадно пожирал моё тело взглядом, останавливаясь на выпуклостях и не сведенных вместе ножках. Грудь, закованная в бюстгальтер, тяжело вздымалась. Губы припухли от поцелуев, волосы в полном беспорядке, так как несносный мужчина растрепал их. Покраснев от его обжигающих взглядов, хотела свести ноги, но Барт остановил. Он развёл их ещё шире, вклиниваясь поджарым телом, и вновь запустил пальцы в волосы.
Наши губы столкнулись в страстном поцелуе. Куда-то ушла нежность, но сейчас ей и не место. Мы хотели друг друга слишком сильно. После нашей последней близости прошла почти неделя. Я засыпала раньше, чем муж приходил в спальню, и просыпалась позже, чем уходил. Мне хотелось раствориться в нём, потерять себя. Его руки сместились вниз, к бёдрам. Он провёл по ногам, добрался до ягодиц и, сжав их, потянул к себе.
Бюстгальтер полетел в сторону, а губы сомкнулись на чувствительной вершинке. Он мучил меня слишком долго, потирался через одежду, толкался, показывая силу желания.
– А-ах-х, – выдохнула, выгибаясь.
Его поцелуи спускались ниже, оставляя влажную дорожку на животе. Он потянул за трусики, привстала, помогая ему, и округлила глаза. Лицо мужа было прямо между моих ног. Я полностью открыта перед ним. Смущённо попыталась отстраниться, но никто мне не позволил.
– Тебе понравится, – прошептал муж, потянув ближе к краю столешницы и целуя внутреннюю сторону бедра. – Доверься мне.
Кивнула, быстро облизнув губы. Бартольд поднял ноги, закидывая на свои плечи. Я почти распласталась на столе с бумагами и канцелярией. Вздрогнула от очередного поцелуя в опасной близости от лона. Я была совсем мокрой от возбуждения и желания.
– Вкус-сс-сная.
Кажется, это сказал не Бартольд. Но муж добрался до складочек, лизнул и сомкнул губы на клиторе, вырывая гортанный стон. Наслаждение разлилось по венам, заставляя забыть обо всём. Лишь чувствовать любимые руки, твёрдые губы и влажный язык.
Я откинулась полностью назад, голова свесилась с другого края. Цепляясь непослушными пальцами за столешницу, прикрыла глаза и ловила ртом воздух. Бартольд не останавливался, целовал, лизал, пощипывал, прикусывал. Вознося меня до небывалых высот. Перед глазами темнело от всего, что делал со мной муж. Я задыхалась и тонула в водовороте
– Бар-рр-т! – вскрикнула я, распахнув очи.
Сжала волосы на макушке мужа. Он не отстранился, продолжая ласкать языком. Меня трясло в чистом экстазе, перед глазами прыгали тёмные мушки, и казалось, я вижу ещё кого-то постороннего. Тёмного.
Прикрыла веки, облизала пересохшие губы. Дыхание никак не хотело восстанавливаться, сердце колотилось о грудную клетку. Муж отстранился лишь для того, чтобы скинуть брюки. Приподнялась, любуясь мужчиной. Его смуглым телом без единого шрама. Его раскалённой плотью, что покачивалась и намекала, что мы ещё не закончили. Облизнула вновь губы, откинула голову, рассматривая пустую стену и колышущиеся занавески. Точно показалось, нет там никого.
Бартольд накрыл меня собой и, плавно толкнувшись, прижался губами к ключице. Прогнав непрошенные мысли, крепко обняла мужа и потянула для поцелуя.
Нас вновь закружило в мареве общего желания. Страсти. И любви. Бартольд двигался во мне размашисто, напористо, мощно. Его руки неустанно гладили моё взмокшее тело, пальцы впивались в нежную кожу.
– Люблю тебя. Безудержно, неистово, непреодолимо, – порыкивал-постанывал он.
И я отвечала ему тем же, отдаваясь полностью в его власть. Подчиняясь. Растворяясь. Забывая собственное имя.
Освобождение лавиной пронеслось между нами. Я выгнулась в руках мужа, упираясь макушкой об столешницу, и задрожала всем телом. От моих конвульсивных сокращений не выдержал Барт. Отпустил себя, рвано толкаясь, пришёл к своему экстазу.
Он крепко обнял меня и стёк на ковёр. Зарылась носом в шею, вдыхая неповторимый запах любимого и улыбнулась. Муж так приятно растирал взмокшую спину, успокаивая и разгоняя остаточное удовольствие по венам. Дыхание никак не восстанавливалось. Бартольд и вовсе с хрипом дышал, и сердце под ухом бешено колотилось.
– Я тоже тебя люблю, – сипло призналась, поднимая голову.
Муж улыбнулся, целуя в губы. И, удобнее подхватив, встал. Вскрикнула, цепляясь за шею, и рассмеялась.
– Куда ты пошёл? Подожди! А одежда?
– Потом соберём, – хмыкнул он и вышел из кабинета. Обернулась, смотря на разбросанные документы, наши вещи, и мне опять почудилось, что возле занавесок притаилась тьма.
– Барт, – перевела взгляд на мужа.
– Ммм.
– Нас могут увидеть. Сэра или её мужчины, или «Эти».
Кодовой слово «Эти» подействовало на Барта. Он резко развернулся и, вернувшись в кабинет, усадил меня обратно на стол.
– Что у тебя за любовь к письменным столам? – хихикнула, болтая ножками и осматривая комнату.
– У меня любовь к тебе. Ты очень соблазнительно смотришься на моём столе, – добавив хрипотцы в голос, мурлыкнул муж и быстро надел брюки.
Мне он протянул только платье, остальное бельё было благополучно убрано в карман. Правда, бюстгальтер висел на поясе, просто крича о произошедшей горячей сцене. Меня вновь подхватили на руки и понесли в спальню.