Нежеланная любовь
Шрифт:
— Возможно. Но позвольте все же называть вас… доктор Гэлбрейт.
— Тогда, — страдальчески произнес Скотт, — Кэмрин меня растерзает.
Уиллоу не могла не улыбнуться.
— Итак, вы снова зовете меня…
— Мисс Тайлер. — Он отошел от стены. — А теперь, мисс Тайлер, я ухожу в свой кабинет, чтобы вы могли спокойно отдохнуть за чашечкой горячего шоколада.
Выходя из кухни, он бросил через плечо:
— Спокойной ночи! До завтра.
— Спокойной ночи, доктор Гэлбрейт.
Дверь за
Уиллоу не могла спокойно находиться рядом со Скоттом. Ее тянуло к нему. Ей хотелось физической близости с ним. И не было смысла отрицать это.
Именно поэтому она не могла называть его по имени. Это было бы слишком интимно.
Но все же ей неудержимо хотелось произнести вслух его имя.
Она глубоко вздохнула и прошептала:
— Скотт…
Прозвучало это так ласково и нежно, что ее охватили тревога и смятение.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
В четверг у Уиллоу был выходной.
В пятницу утром она уже завтракала с семейством Гэлбрейтов в их столовой.
После завтрака Уиллоу собралась повести детей наверх. Надо было самой проконтролировать, как они чистят зубы. Но только она встала из-за стола, как Скотт отложил газету и попросил:
— Мисс Тайлер, задержитесь ненадолго. Лиззи, отведи малышей наверх. Мисс Тайлер скоро придет.
Дети ушли, а Уиллоу снова села на стул.
— Как вы провели вчера свой выходной? — поинтересовался Скотт. — Чем занимались?
— Да ничем особенным. Мама приготовила пиццу. Мы перекусили. Потом я встретилась с одним другом, Марком, у него тоже маленький сынишка, и мы все вместе отправились в парк. После прогулки мы уложили детей спать у нас дома. И Брок пригласил меня на танцы.
— Брок?
— Отец Марка.
— Они живут вдвоем с ребенком? Он разведен?
Или…
— Он женат, но его жена…
Тут открылась дверь. Уиллоу обернулась.
— Извините, доктор Гэлбрейт. — Миссис Кэрд вошла в столовую и положила на стол бумажный пакет. — Только что принес посыльный. Я подумала, что это важно.
— Спасибо. — Как только домработница ушла, Скотт, положив руку на пакет, снова перевел взгляд на Уиллоу. — Вы рассказывали о…
Неужели ей послышалась нотка неодобрения в его голосе? Он что, подумал, что она вступила в порочные отношения с женатым мужчиной?
Мысль об этом прожгла ее огнем. Но она решила ничего ему не объяснять. Пока.
— Да, собственно, рассказывать нечего, — поморщившись, заявила она. И небрежно пожав плечами, закончила:
— Полагаю, это не столь важно.
Скотт поджал губы.
Нахмурившись, он взял в руки пакет и принялся
— Это ваша униформа, мисс Тайлер. — Он пододвинул к ней пакет. — Надеюсь увидеть вас в ней сегодня вечером за ужином.
— Должно быть, вы забыли, что пригласили Кэмрин и ее родителей на сегодняшний ужин.
— И вы, мисс Тайлер, присоединитесь к нам. Вы чем-то недовольны?
— Нет, все в порядке. Но я… Обычно меня не зовут за стол, когда приглашены гости.
— В данном случае приглашенные гости — члены моей семьи. — Скотт раздраженно фыркнул. Повторяю, вы наденете униформу на сегодняшний ужин. Потом будете работать в ней неделю, как мы с вами договорились. — Он снова стал читать газету. — Благодарю, мисс Тайлер. Это все.
Уиллоу встала из-за стола. Скотт закрылся газетой. Уиллоу, будто невзначай, сказала:
— Я вспомнила, о чем рассказывала до того, как вошла миссис Кэрд. Я говорила о жене Брока, Джо. Хотела объяснить, что Джо — моя лучшая подруга, но она не любит танцевать. А мы с Броком танцуем вместе со школы. Мы регулярно ходим в клуб «Джаз Найтс» в Гротто. — Уиллоу потянулась через стол за пакетом.
Скотт, оторвавшись от газеты, поднял на нее глаза. Встретившись с ним взглядом, Уиллоу едко добавила:
— Разумеется, с разрешения Джо, — и гордо вышла из комнаты.
Ей показалось, что он сдержанно хихикнул и даже вроде бы произнес «Попалась», но она не была уверена. Как бы там ни было, она не дала ему повода думать о ней плохо. Кое-что ей удалось узнать про характер Скотта. У него было чувство юмора, а она ценила это качество в мужчинах.
К счастью, у нее тоже было чувство юмора. И оно ей пригодилось днем позже, когда ей пришлось надеть униформу.
Уиллоу в ужасе застыла перед зеркалом. Из всех цветов и оттенков синий подходил ей меньше всего. А этот был ядовитый, и Уиллоу в нем терялась.
Если раньше она была бледной, то теперь вообще казалась больной.
Перед тем как самой пойти переодеваться, она помогла детям одеться и усадила их в комнате Лиззи. Возвращаясь к ним, Уиллоу гадала, заметят ли дети, во что она принарядилась.
Дети заметили, да еще как.
Их реакция подтвердила ее мнение.
— Какой ты стала некрасивой! — заявила Эми, поднимаясь с пола, где они с Мики играли в кубики.
Лиззи отложила книгу, испепеляющим взглядом осмотрела Уиллоу и презрительно бросила:
— На этот раз Эми права. Вид у тебя ужасный.
Мики вылупился на нее, будто у нее выросло еще две головы.
— Плохо, — закричал он, — плохо, плохо!
Устами младенца глаголет истина.
Уиллоу не смогла сдержать смех. И хотела было поблагодарить детей, но тут раздался звонок в дверь.