Нежеланный отбор для ректора

Дворцова Инна

Что бы это значило?

Глава 4

Эдгар отходит обратно к стеллажу с книгами и ставит обратно ту, которую зачитывал императору. На лице играют желваки.

Понимает, стервец, что нагло ведёт себя с королём, но всё равно продолжает это делать? Так уверен в собственной безнаказанности? Или хочет довести императора до того, чтобы тот взбесился?

Странные чувства я сейчас испытываю. А дракончик

на пальце беспокойно кусает хвост. Прислушиваюсь к себе, но нет причин для волнения.

– Ты не в том положении, чтобы ставить мне условия, Эдгар, – император в нетерпении барабанит пальцами по подлокотнику кресла. – Ты чего добиваешься?

– Ваше Величество, нижайше прошу выслушать мою просьбу, – в пояс кланяется ректор, внутри клокоча от ярости.

– Не паясничай, – обрывает спектакль одного актёра император, – тебе не идёт роль шута.

Эдгар поджимает губы, чтобы не сорваться и не надерзить. Этот отбор ему нужен не больше, чем дохлый дракон. Откуда я всё это знаю?

– Какая там у тебя просьба? – снисходит император.

– Я хочу, чтобы моя истинная пара приняла участие в отборе, – требовательно произносит Эдгар, намереваясь добиваться моего участия любой ценой.

Я замираю, но не испытываю ни страха, ни волнения. Зато излишнее волнение ощущает мой пальчиковый дракончик, как его ещё назвать-то.

Сейчас ректор лишится своего тёпленького местечка из-за того, что спорит с самодержцем. Вот бы было хорошо, а то решил тащить меня на этот мерзкий отбор. Просто шоу «Холостяк» по-лорингийски. Не собираюсь я в этом непотребстве участвовать.

– За твою наглость и вызывающее поведение с императором тебя следует посадить в острог, – спокойно произносит монах, – но я понимаю, что ты этого и добиваешься. Решил пуститься во все тяжкие, лишь бы не участвовать в отборе?

Эдгар сцепляет руки в замок и качается с пятки на носок. Он что, нервничает? Во всяком случае я ощущаю волнение оттого, что план разгадан. Неужели, я могу чувствовать то же самое, что и ректор? До меня наконец доходит, откуда эти странные чувства. Значит, он тоже может чувствовать мои эмоции.

А вот на это я не согласна. Его чувства я готова читать, а мои дудки. Ещё не хватало, чтобы он шастал по моей душе как у себя дома.

– Ну, что вы, государь, как я могу нарываться на тюремное заключение? На кого академию оставлю? – Полным раскаяния голосом произносит Эдгар. – Я просто попросил добавить ещё одну участницу.

Не чувствует он этого раскаяния. Ему нужно меня затащить на отбор. Какую цель он преследует, я не могу понять. Или всё настолько просто: вместе и помирать не страшно.

– Я согласен, но только потому, что нет у тебя никакой истинной пары, – подумав заявляет император.

Ректор бесится от того,

что не может ответить монарху так, как тот заслуживает за своё ослиное упрямство. Эдгар рассчитывал, что, узнав о том, что у него есть избранница, император в ликовании удалится из академии, забыв про отбор. А он продержит меня в академии до окончания учёбы, прикрываясь мной, как ширмой, а потом устроит фиктивный брак. Не нужны ему серьёзные отношения.

Каков шельмец, а мои интересы учитывать не стоит? Кто я такая? Чужачка, волей случая заброшенная в это королевство.

– Ты уже чего только не придумывал, но татуировка истинной пары – это переходит все границы, – император злится, но держит себя в руках.

Воспитание на уровне английской королевы, приходит в голову шальная мысль, и меня душит смех от сравнения.

– Какая татуировка? – не выдержав, закричал Эдгар. – Что вы несёте, Ваше Величество? Это настоящая метка истинной пары.

Император закусил удила, как жеребец на скачках:

– Даже если и так, приказ подписан, отбору быть, и попробуй только не явиться, Эдгар, очень пожалеешь.

– Не хочешь познакомиться с моей избранницей? – понимая, что перешёл границу дозволенного, примирительно спрашивает ректор, пытаясь загладить своё недостойное поведение.

– На отборе познакомлюсь, – отмахивается недовольный монарх, – предупреждаю, что я лично буду наблюдать за тем, как выполняются задания и не позволю подтасовать результат.

Видимо, сильно достал его ректор, что император наплевал на древние законы королевства.

Да, своевольные дети – проблема родителей. Я смотрю на ректора, и меньше всего он похож на императорского сынка.

Мажоры одинаковы во всех мирах. Эдгар не мажор точно. Грубый, властный, невыносимый, но не мажор.

– Я и не собирался ничего подтасовывать, – произносит ректор на этот раз искренне.

– Потерял ты моё доверие, Эдгар, – расстроенно произносит император, – не ожидал такого нахальства даже от тебя.

Ректор стоит перед монархом с видом раскаявшегося грешника.

– Через неделю жду тебя и твою кандидатку в столице, – император быстро покидает комнату, не позволив проводить себя.

Плохой знак, понимаю я.

– Выходи, Виола, – устало зовёт меня ректор.

Борьба с монархом отняла у него много сил и энергии.

– Надеюсь, что не я эта счастливая избранница? – спрашиваю я, уже зная ответ.

– Именно ты, – отвечает ректор. – Я потом выслушаю, что ты обо мне думаешь, хотя я и так уже знаю. Отказы не принимаются.

Он держит руку над бумагой и передаёт пачку документов мне.

– Отныне тебя зовут Виолетта Саркони. Это древний драконий род из такой глуши, что даже не известно, остался ли кто из них в живых.