Нежелательные встречи, или Барбусы обожают тараканов (сборник)
Шрифт:
— Привет, жена, — Григорий с грохотом поставил ящик на пол рядом с печкой. — Привет, Василек, — подхватил семилетнего сына на руки. — Ну, что будешь сегодня налимью печенку кушать?
— А ты поймал? — глаза парнишки загорелись. — Покажи!
Григорий посадил сына на табуретку и водрузил на его чернявую головенку свою шапку-ушанку, которую тому пришлось приподнять обеими руками, чтобы не закрывала глаза.
— Небольшой налимчик, но вку-усненький, — Григорий достал из ящика уже успевшую заледенеть рыбу.
— Ух, ты-с, как поводок-то заглотил! —
— Ой, Гриш, — Тамара как-то беспокойно посмотрела мужу в глаза. Ты знаешь, мне вот давеча люди сказывали, что если в какой-то день января в нашей Покше налима поймаешь, то рыба эта обязательно всему дому беду принесет.
— Эт-то еще почему? — фыркнул Григорий, стягивая валенки.
— Сказали, что в день этот у налима-то самый икромет случается. И что тому, кто икромет нарушит, смерть-налим отомстит жутко.
— Чего-чего! — Григорий повысил голос. — Какая смерть? Когой-т это ты наслушалась, а?
— Бабу Граню, — потупилась Тамара. Она знала, что муж недолюбливал эту старушку, жившую на самом краю их улицы и слывшую страшной сплетницей и ворожеей.
— А-а-а, — протянул Григорий. — Ну-ну, слушай-слушай эту колдунью. Чтой-т никакой беды до сих-то пор у нас не приключалось. А сколько налимов-то мы с тобой да с Васильком уже слопали?
Тамара в ответ только вздохнула.
— Так что, давай, женушка, не мудри, а приготовь-ка нам к обеду деликатес из печеночки…
В предвкушении налимьей вкуснятины, Григорий умотнул с работы пораньше, еще засветло. Тамара умела приготовить рыбу так, что пальчики оближешь, и он чуть ли не бежал домой, не обращая внимания на все усиливающийся мороз. О том, что на улице холодно, вспомнил, увидев, что дверь в его дом распахнута настежь. Григорий уже начал складывать про себя в одно предложение все, что собирался высказать жене по этому поводу, когда что-то заставило его обернуться на заснеженное поле, простиравшееся между домом и рекой. Прямо посередине него, где не было ни одной тропинки, утопая в глубоком снегу, в сторону реки двигались два человека.
По их движениям Григорий понял, что второй изо всех сил старается догнать первого — по росту — ребенка. Но только, когда тот первый вдруг споткнулся и рухнул в снег, и до Григория донесся слабый вскрик, он понял, что упавший — его сын Василек, и что с ним случилось что-то такое, что никак не должно было случиться…
Стриптизерша Ирочка с двумя огромными белыми бантами на голове, в темно-коричневом платье и белом фартуке школьницы, размахивая портфелем, вприпрыжку выбежала на сцену. Остановившись на самом ее крае, она осмотрелась вокруг, с таинственным видом приложила пальчик к губам, как бы предлагая зрителям не раскрывать ее секрет, потом озорно отбросила портфель куда-то за спину и неторопливо, в такт музыки, покачивая бедрами, начала стягивать с себя школьное платье…
Это был заключительный номер стриптиз-шоу. Теперь Сергей не жалел, что высидел два часа, которые оно длилось. Собственно и оставался-то он до конца представления только ради того, чтобы вновь увидеть именно ее — Ирочку. В первый свой выход, в самом
Остальные стриптизерши тоже, как и Ирочка, были довольно симпатичные и главное — невысокого роста, что, в глазах Сергея, выгодно отличало их от примелькавшихся в телевизоре стандартно-длинноногих плейбойских моделей. Но «кошечка» понравилась ему больше всех. Было в этой девушке что-то такое, что заставило его, обычно очень стеснительного, в перерыве между отделениями отправиться за кулисы, и попытаться с ней познакомиться.
В гримерную Сергея, конечно, не пустили. Мало того — парень, торчавший за кулисами и оказавшийся охранником, ничуть не церемонясь и не слушая объяснений, схватил его за запястье правой руки и так крутанул, что Сергей даже вскрикнул от боли. Заведя руку за спину, охранник потащил его к двери, но тут какая-то женщина, втиснула между ними свое пышное тело.
— Ты что, Петька, моего кормильца обижаешь! — закричала она. — Он же корреспондент! Ему завтра спортсменов хвотограхвировать, а ты ему руки крутишь! С ума, что ли сошел?
— Да нет, тетя Вера, я ничего, — охранник немного ослабил хватку, и Сергей, рванувшись, освободился.
— Я тебе дам ничего? — женщина, уперев руки в бока, надвинулась на Петьку. — Тебе бы только человеку больно сделать. Подумаешь, вышибала какой крутой нашелся!
Сергей узнал в женщине повариху, которой отдал во время обеда целый пакет свежепойманной рыбы. Некрупных плотвичек, окуньков и ершей в пакете было килограмма два с половиной. Возиться с уловом Сергей все равно бы ни стал: уху варить не было смысла — в столовой кормили прямо-таки на убой, а убирать рыбу в морозильник, чтобы потом везти в Москву, не хотелось. Тем более, впереди было целых два дня рыбалки, и он рассчитывал поймать что-нибудь посолиднее.
— Ты забыл, кто тебя сюда пристроил? — продолжала оттеснять охранника от Сергея тетя Вера. — Дождешься, Петька, — скажу Василию Викторовичу — он тебя враз самого вышибет.
— Да я свою работу выполняю, тетя Вера! Этот к девчонкам хотел сунуться, — я его не пустил, — оправдывался, вынужденный пятиться, Петька. — Куда он полез-то?
— Все равно, нечего руки ломать? — погрозив ему толстым пальцем, повариха повернулась к Сергею. — А ты что у наших малюток забыл? Им мешать нельзя — у них тоже своя работа.
— Я не хотел мешать, я спросить хотел…
— Ну?
— Вы извините… — Сергей немного смутился, — эта девушка, которая самая первая выступала, сегодня на сцену больше не выйдет?
— Это Ирочка-то? — тетя Вера расплылась в улыбке. — Понравилась тебе кисуля наша?
— Просто хотелось ну… еще раз посмотреть.
— Ну и сидел бы себе в зале, — подал голос Петька. — А здесь смотреть нечего.
— Да ладно тебе, — махнула на него тетя Вера. — Может молодой человек с девушкой познакомиться хочет, — она подмигнула Сергею. — Ирочка у нас звезда. У нее в каждой программе по два выхода, — она подмигнула Сергею. — Так что сможешь еще раз ей полюбоваться…