Нежелательный свидетель
Шрифт:
— Ладно. — Скрипнув зубами согласилась я.
Стоит ли говорить, что весь оставшийся день мы с Вассаром перекидывались напряженными взглядами. Я еще и строила предстоящий диалог мысленно. Потом напомнила себе, что живые люди имеют свойство иметь собственное мнение, отличное от моего, и скисла окончательно. Наконец, Дани улегся спать, а мы с Вассаром ушли расставлять все точки над и.
—
— То, что ты вещь в себе. — Пробурчала я. Теперь собственные претензии казались мне смехотворными.
— У меня такой характер, — с достоинством ответил Вассар. Я потихоньку начала заводиться.
— А у меня другой характер! Я привыкла, что со мной делятся переживаниями и проблемами.
— В горе и радости, в болезни и здравии, — хмыкнул Вассар.
— А в чем тогда вообще смысл отношений, объясни мне? Просто потрахаться?
— Снег!
— Да что Снег! Ну, вот смотри — у тебя своя жизнь, у меня своя, живем вместе, Дани ко мне привязался. И сколько так продлиться?
— Сколько угодно, — пожал плечами Вассар.
— Так, я пошла. — Я поднялась, но Вассар несильно толкнул меня в плечи, и я плюхнулась обратно на диван. — Люди должны быть нужными друг другу. И чувствовать это — ты мне нужен, я тебе нужна….
— Ты мне нужна, — Вассар усадил меня себе на коленки.
— Ты мне тоже нужен. Но мне мало того, что ты голословно об этом заявляешь.
— А ты не голословно заявляешь?
— А на кой черт мне, интересно, мне нужен замкнутый трудоголик-отец-одиночка?!
— Я запутался, — вздохнул Вассар. Я не стала сознаваться, что тоже потеряла нить разговора, только фыркнула. — Ну, раз тебе это так надо, давай попробуем.
— А тебе не надо? — взвилась я ракетой.
— Мне нужна ты, — выкрутился Вассар, а я не нашла аргументов, но задницей чуяла подвох….
И мы попробовали.
Что-то вроде эпилога
— Скажите, пожалуйста, ведь Даниэль — сын Вассара Лангража от первого брака? — назойливый журналист лез со своим квази-диктофоном мне под нос. Я от него вяло отмахивалась и всматривалась в лица людей, прилетевших этим рейсом.
— Да, от первого, —
— А какие чувства вы испытываете, когда видите своего пасынка по визору?
— Гордость и недоумение.
— Недоумение? — не понял журналист.
— Вроде, только недавно таким маленьким был, а уже целый ученый с галактическим именем, — пояснила я, доставая коммуникатор.
— Насколько я знаю, вы заменили Даниэлю Лангражу мать?
— Мать невозможно заменить, — отрезала я. — Я просто старалась быть рядом.
— Я имел в виду, что вы воспитывали Даниэля с весьма юного возраста?
— С четырех лет, — машинально уточнила я, набирая номер Вассара.
— А почему вы не завели своих детей?
Я оторвалась от коммуникатора и с раздражением уставилась на репортера.
— Юноша, вы себя слышите? Ребенок — не собака, его нельзя завести. Это во-первых. А во-вторых, зачем мне какие-то непонятные дети, когда у меня готовый есть?
— А в-третьих, ваш вопрос бестактен, молодой человек. — Внушительно пробасил сзади Дани и отобрал у репортера диктофон. Грустно хрустнула пластина записи. Я охнула и кое-как обняла ребенка.
— Привет, — радостно сказал он. — Ты как всегда встречаешь нас?
— Как видишь, — засмеялась я. Репортера оттерли в стороны более удачливые коллеги. Дани вскинул руки в стороны.
— Господа, завтра, все завтра! Дайте отдохнуть от межгалактического перелета! — толпа разочаровано разбредалась.
— Ты куда отца дел? — я выглядывала по сторонам.
— Он сейчас придет, — Дани обнял меня за плечи и отобрал сумку, — по-моему, он перелет легче переносит, чем я. — Обижено пожаловался ребенок.
— Завидуй молча, качок, — Вассар шутливо пихнул его в бок локтем, оттирая от меня. — Привет, — выдохнул он мне в губы. Дани отвернулся.
— Привет, — с облегчением вздохнула я. — Наконец-то, вы дома….
— Слава богу, — согласился он.
— Знаешь, ма, я, наверное, после третьего рейса понял, что дом — это там, где ты меня встречаешь….
— Я тоже тебя люблю, ребенок, — растрогано засмеялась я и потащила своих мужиков на выход из космопорта.