Нежить
Шрифт:
Обширная кухня была застелена старым линолеумом в черно-белую клетку и ярко освещена флуоресцентными лампами. На столе посередине была разложена шахматная доска, большая бутылка темного вина, два изящных хрустальных бокала и плоская серебряная коробочка. Хозяин уселся по одну сторону и жестом указал мне на стул напротив. Он наполнил оба бокала, открыл коробочку, достал сигарету, зажег ее, затянулся и затем сделал первый ход конем.
— В шахматах я слабоват, — промямлил я и тоже сделал ход конем.
Мальтузиан махнул рукой, сбросил пепел
— Пусть это не помешает нам насладиться игрой.
Некоторое время мы играли молча, а затем я задал вопрос, который интересовал меня с тех самых пор, как я узнал о профессии хозяина дома.
— К какой же психологической школе вы принадлежали? К юнгианцам? Или к фрейдистам?
— Ни к тем ни к другим, — был ответ. — Это все детские забавы. Я глушил крыс током. И заставлял собак пускать слюни.
— Так вы бихевиорист? — догадался я.
— Извините, если я вас разочаровал, — засмеялся Мальтузиан.
— Я пользуюсь теми же методами, когда учу добропорядочных пуритан, — сказал я, отчего хозяин засмеялся еще громче. Он ослабил свой вечный галстук-шнурок и поправил очки, а затем пробил мою жалкую пешечную защиту своим слоном.
— Я не мог не заметить фотографий на стене, — сказал я. — Вы служили в армии?
— Обижаете! — ответил Мальтузиан. — Я был на правительственной службе США.
— В каком подразделении?
— В одном из довольно секретных. Иначе я не мог бы перевезти сюда мать, отца и сестру.
— Откуда?
— С родины.
— А где ваша родина?
— Ее больше нет. Знаете, как в волшебной сказке: целая страна исчезла по мановению геополитической волшебной палочки. — С этими словами Мальтузиан поставил мне шах комбинацией пешки и ладьи.
— А что ваша сестра? — спросил я.
— Она была очень похожа на вашу девочку, на Лиду. Красивая, умная, а какая художница!
С этой минуты он завладел беседой, как и шахматной партией, и мало-помалу вынудил меня подробно рассказать всю свою биографию: где я учился, как познакомился с женой, как родилась моя дочь, как мы ведем семейную жизнь.
Это был допрос, но вполне тактичный, а вино сделало меня сентиментальным. Я рассказал ему все, и это, похоже, доставило Мальтузиану величайшее удовольствие. Он кивал, когда я клялся в любви к жене, и смеялся всем забавным шалостям Лиды, какие я только мог вспомнить, а помнил я все до единой. Я сам не заметил, как сыграл с ним три партии и был уже изрядно навеселе. Хозяин проводил меня по коридору к парадной двери. Словно из воздуха появилась коробка шоколадных конфет для моей жены.
— Это для леди.
Затем Мальтузиан вручил мне еще одну коробку, побольше. Затуманенным взглядом я различил изображение Рэт-Финка — отвратительной толстобрюхой крысы, талисмана лихих автогонщиков конца шестидесятых.
— Это конструктор, — сказал старик. — Помогите дочке его собрать, и чудище ей очень понравится.
Я улыбнулся, узнав картинку, которую видел только подростком.
— Папаша Рот, [14] —
14
Эд Рот по прозвищу Папаша (1932–2001) — американский художник и карикатурист, создатель образа Рэт-Финка. — Прим. перев.
Хотя моей задачей было разрешить загадку Мальтузиана, визит сделал его образ лишь более таинственным. Я играл с ним в шахматы еще дважды, и оба раза все шло по тому же сценарию. Только раз я был близок к разгадке — когда мы с Лидой уже собрали Рэт-Финка и раскрашивали его. «Глушил крыс током», — вспомнились мне слова Мальтузиана. Перед глазами на миг возникла картина: звенит звонок, и у меня течет слюна.
В день, когда Лида принесла мне первый весенний крокус, бледно-лиловый с оранжевой сердцевиной, Мальтузиана увезла «скорая помощь». Я очень волновался и попросил Сьюзен, дипломированную медсестру, использовать ее связи в больницах и выяснить, где он и что с ним. Сьюзен почти всю пятницу провела у телефона, но так ничего и не разузнала.
2
Шли дни, и я стал думать, что Мальтузиан, наверное, умер. Затем, спустя неделю после того, как его увезли на «скорой», я обнаружил в почтовом ящике записку. В ней было всего два слова: «Вечером шахматы».
Я дождался назначенного часа и, получив от Сьюзен список вопросов, которые необходимо было задать старику о его здоровье, а от Лиды — открытку с пожеланиями здоровья и изображением пляшущего зомби, отправился в дом на углу.
На звонок Мальтузиан не ответил, поэтому я открыл дверь и крикнул:
— Эй! Добрый вечер!
— Входите! — отозвался хозяин из кухни.
Я прошел по коридору и обнаружил, что Мальтузиан уже сидит за столом. На столе были и вино, и портсигар, но шахматная доска отсутствовала.
— Что с вами случилось? — спросил я, увидев его.
Мальтузиан стал еще сутулее и морщинистее, он обмяк в кресле, словно мешок тряпья. Белоснежная шевелюра заметно поредела и приобрела желтоватый оттенок. В руках старик сжимал трость, с которой я раньше видел его только на улице, а детская лукавая усмешка, смесь невинности и злорадства, сменилась нездоровой, натужной ухмылкой Рэт-Финка.
— Шахмат не будет? — спросил я, чтобы скрыть потрясение и жалость.
— Сегодня поиграем в другие игры, — вздохнул хозяин в ответ.
Я хотел снова спросить его, что с ним случилось, но старик сказал:
— Сначала выпейте бокал вина, а потом вы все услышите.
Мы молчали, пока я наливал себе вина и пил его. Раньше я не замечал, что повязка на костяной женской головке не полностью закрывает ей левый глаз. Пока я делал, что велел хозяин, она глядела на меня. Когда же стакан опустел и я налил себе еще, Мальтузиан поднял глаза и проговорил: