Нежная душа

Минкин Александр

***

«Иван, веревку!» – дельное предложение. Но какое странное имя…

Средневековая Европа, граф Делорж, Клотильда, герольды, герцог, и даже бродягу зовут Тибо, и расплачиваются дублонами, и вдруг – «Иван! веревку!».

Да-с, господа в этой пьесе могут называться как хотят – хоть Клотильдами, хоть Делоржами. Но народ в этой местности зовут Иваном. Имя более точное, чем все учебники географии.

Иван?! Это мог бы быть Фанфан, Жан-Жак… Ошибка? Таких ошибок не бывает. Если бы Пушкин сам не заметил, друзья бы указали. И, может быть, указали, а он усмехнулся и оставил.

Это не ошибка, это сигнал. Пушкин нам подмигнул. Подмигнул с той нарочитой откровенностью, с какой актер подмигивает в водевиле – так, чтобы и галерка увидала. Увы, даже столь толстого намека русский-советский театр ни разу не заметил, ни разу никак не отыграл этого «Ивана», невесть откуда врезавшегося в страну Аль-беров и Делоржей. Театр в некотором смысле даже старался не замечать «Ивана», как воспитанные люди не замечают чужой неловкости, расстегнувшейся пуговки… Они как бы прощали Пушкину «ошибку».

***

МОЦАРТ Бессонница моя меня томила И в голову пришли мне две, три мысли. Сегодня я их набросал.

Еще одно общее мнение – Пушкин, мол, сама легкость, легкомысленность – игрок, кутила, ветреный любовник, прыгал, как обезьяна…

Ну, иногда, в ссылке, где возможности проявлять легкомыслие резко ограничены, – писал. От нечего делать.

Собственных серьезных мыслей у легкомысленного человека мало. Оригинального, захватывающего сюжета ему тоже не выдумать. Вот он и брал старые истории, вертел их со скуки, кругом сугробы, телевизора нет, не все же с Ариной Родионовной в «пьяницу» играть.

И вот от скуки – переписывает старый ужастик об ожившей на кладбище статуе, о приходе мертвеца в разгар любовной сцены…

Зачем он пишет «Каменного гостя»? Зачем столько труда? Чтоб изложить всем известную легенду о Дон Гуане? Или там есть что-то свое?

Донжуан Пушкина – как в насмешку – однолюб. Во всяком случае, он не ходок. У него в голове одна Лаура, только Лаура. Потом он, правда, влюбится в Донну Анну, но совмещать нескольких сразу, ухитряться (по выражению Чехова) «и тут, и там» – нет. Трудно сказать, сколько дней, а может, недель Дон Гуан, переодетый монахом, живет лишь тем, что изредка видит Донну Анну, когда она приходит поправить могилку. А ведь Пушкин чуть ли не наизусть знал бродячий сюжет в исполнении Мольера, где Дон Жуан даже не по очереди с двумя, а сразу с двумя, внаглую. Наш не таков.

ЛЕПОРЕЛЛО Теперь которую в Мадрите Отыскивать мы будем?

ДОН ГУАН

О, Лауру! Я прямо к ней бегу являться.

И Лаура его любит. Ждет не дождется, когда он сбежит из ссылки. И даже не скрывает своих чувств от поклонников, хахалей.

ГОСТЬ

Какие звуки! сколько в них души! А чьи слова, Лаура?

ЛАУРА

Дон Гуана.

ДОН КАРЛОС Что? Дон Гуан!

ЛАУРА

Их сочинил когда-то

Мой верный друг…

ДОН КАРЛОС

Твой Дон Гуан безбожник и мерзавец, А ты, ты дура.

ЛАУРА

Ты с ума сошел? Да я сейчас велю тебя зарезать…

ДОН КАРЛОС

Виноват, Лаура, Прости меня. Но знаешь: не могу Я слышать это имя равнодушно…

ЛАУРА

А виновата ль я,

что поминутно Мне на язык приходит это имя?

ДОН КАРЛОС

Так ты его любила.

(Лаура делает утвердительно знак.)

Очень?

ЛАУРА

Очень.

ДОН КАРЛОС И любишь и теперь?

ЛАУРА

В сию минуту? Нет, не люблю. Мне двух любить нельзя. Теперь люблю тебя.

Ну! Следовало сразу перейти к делу. Но дон (может быть, отстегивая шпоры, снимая сапоги, развязывая тесемки) начинает разводить философию. Упускает время. Упускает случай.

ДОН КАРЛОС

Скажи, Лаура,

Который год тебе?

ЛАУРА

Осьмнадцать лет.

ДОН КАРЛОС

Ты молода… и будешь молода

Еще лет пять иль шесть. Вокруг тебя

Еще лет шесть они толпиться будут,

Тебя ласкать, лелеять, и дарить,

И серенадами ночными тешить,

И за тебя друг друга убивать

На перекрестках ночью. Но когда

Пора пройдет, когда твои глаза

Впадут и веки, сморщась, почернеют

И седина в косе твоей мелькнет,

И будут называть тебя старухой…

Напрасно он увлекся своей рацеей. Входит Дон Гуан, начинается и заканчивается стычка. Дон Кар-лос падает.

ЛАУРА

Убит? прекрасно! в комнате моей!

Что делать мне теперь, повеса, дьявол?

Куда я выброшу его?

ДОН ГУАН

Быть может

Он жив еще.

ЛАУРА

Да! жив! гляди, проклятый, Ты прямо в сердце ткнул – небось не мимо, И кровь нейдет из треугольной ранки, А уж не дышит – каково?.. Эх, Дон Гуан, Досадно, право. Вечные проказы – А всё не виноват… Откуда ты? Давно ли здесь?

ДОН ГУАН

Я только что приехал И то тихонько – я ведь не прощен.

ЛАУРА

И вспомнил тотчас о своей Лауре? Что хорошо, то хорошо. Да полно, Не верю я…

ДОН ГУАН

Нет, моя Лаура, Спроси у Лепорелло. Я Лауры Пришел искать в Мадрите.

(Цалует ее.)

ЛАУРА

Друг ты мой!..

Постой… при мертвом!..

А что ж такого?..

Через некоторое время герой спохватился, поглядел на труп, на отдельно лежащие сапоги и задумался:

ДОН ГУАН

Лаура, и давно его ты любишь?

ЛАУРА

Кого? ты видно бредишь.

Но на этом замечательном месте веселая часть кончается. Пока они дрались и кувыркались, мы вместе с ними забыли, что вокруг ужасный век, ужасные сердца.

Назад, в начало!

Открываем «Каменного гостя», и сразу перед нами Испания. Испания, надо сказать, весьма условная. Этакий «испанский набор» – доны, серенады, гитары… Это могла бы быть Италия, Венеция, но ежели не дож, а дон – значит, Испания.

ДОН ГУАН

Достигли мы ворот Мадрита! скоро Я полечу по улицам знакомым, Усы плащом закрыв, а брови шляпой. Как думаешь? узнать меня нельзя?

ЛЕПОРЕЛЛО

Да! Дон Гуана мудрено признать! Таких, как он, такая бездна!