Нежная мятежница (др. преревод)
Шрифт:
Глава 29
Удар. Еще удар. Левой снизу. Прямой справа. Противник упал и затих, практически не шевелясь. Энтони отошел в свой угол, ругаясь на то, что произошло все слишком быстро.
Найтон, швырнув полотенце ему в лицо, выругался и принялся осматривать нокаутированного.
— Господи Иисусе, Мэлори! Не сомневаюсь, что Билли откажется от встречи с тобой, если сейчас хоть одним глазом наблюдает за тем, что ты сделал с этим парнем. Я всегда говорил, что ринг — отличное место для того, чтобы выпустить накопившееся раздражение. Но только не для тебя.
— Заткнись, Найтон, —
— Черта с два я замолчу, — немедленно парировал рассерженный старый боксер. — Хотелось бы знать, где мне теперь искать такого идиота, который захочет вылезти с тобой на ринг? И вот что я тебе скажу: я и пальцем для этого не пошевельну больше. Коль тебе в сердце втемяшилась девчонка, так уложи ее побыстрее в свою постель и перестань мучиться. А до этого можешь и не приходить в мой зал.
Энтони приходилось укладывать на землю парней и за куда менее значительные выпады. И хотя Найтон был его другом, он едва не поплатился за свою прозорливость, позволившую ему каким-то чудом попасть в самое больное место лорда Мэлори.
Тот застыл, едва удержав уже напрягшуюся для удара руку, чувствуя, что желание начать драку вот-вот может все-таки победить в нем. Неизвестно, что произошло бы через мгновение, не сбей быстро нарастающую в Энтони волну ярости неожиданно появившийся Джеймс.
— Снова у тебя проблема с поиском партнеров, Тонни?
— Если ты готов доставить мне удовольствие, то уже нет.
— Я что, выгляжу идиотом? — Он в притворном удивлении стал разглядывать свою одежду. — Нет вроде. Да и оделся я сегодня вроде слишком изящно.
Энтони рассмеялся, ощутив наконец, как начинает спадать измучившее его душевное напряжение.
— Похоже, ты не веришь, что можешь слегка отделать меня.
— Ну уж. Конечно, могу. Никаких сомнений. Просто не хочу.
Младший брат усмехнулся, собравшись было завести Джеймса, напомнив о том, как тот, и победив Монтьефа, остался в проигравших. Однако передумал. Ни к чему будоражить неприятную тему. Не ссорятся же они на самом деле по-настоящему.
— И тем не менее у меня такое впечатление, что ты приперся сюда из-за меня, старина. Ну так в чем дело?
— Не буду скрывать, я намерен разобраться с тобой… Не на ринге, конечно.
Энтони спрыгнул на пол.
— В таком случае, может, уйдем отсюда? — спросил он, беря свой сюртук.
— Конечно. Пойдем, я угощу тебя стаканчиком чего-нибудь хорошего.
— Лучше не одним.
Вся атмосфера «Уайт-клуба» как нельзя более подходила для того, чтобы немного расслабиться и успокоиться. Здесь можно было почитать в тишине свежие газеты, поговорить о делах, не спеша обсудить политические проблемы и светские сплетни или просто хорошенько выпить, чем и собирался заняться Энтони. Устраивало его еще и то, что вмешательство женщин посетителям не грозило. Сюда пускали только мужчин. Много членов клуба обычно собиралось в этом зале к ленчу. Но в эти послеполуденные часы большинство из них уже откушали и удалились, а для обеда было еще слишком рано. Не прибыли еще и самые серьезные игроки, хотя несколько компаний любителей виста уже сформировалось. Но, кроме них, в клубе в данный момент находились в основном те, кто проводит в нем большую часть своей жизни, и несколько случайных посетителей.
— Кто же это, интересно, заботился
— Хочешь сказать, что ты до сих пор член клуба? А я-то полагал, что здесь ты мой гость.
— Это весьма забавно, малыш. Тем более что Джейсон и Эдди ни за что бы не побеспокоились обо мне. Уж можешь мне поверить.
Разоблаченный, Энтони нахмурился, будто сделал что-то нехорошее.
— Что ж, значит, это я такой сентиментальный осел. Но, Господи, речь идет всего о какой-то паре гиней в год. Мне просто не хотелось видеть твое имя вычеркнутым из списка клубменов.
— Значит, ты думал, что рано или поздно я вернусь на путь праведный?
— Считай, что так. А кроме того, мне прекрасно известно, как чертовски долго надо ждать, чтобы вновь стать полноправным членом клуба. Не хватало еще, чтобы ты переметнулся от нас к Бруку.
— Мэлори! — услышал Энтони приветствие неожиданно подошедшего розовощекого молодого человека, одного из тех, кто числил себя в его хороших приятелях. — Я еще вчера к тебе заезжал, но Добсон сказал, что тебя нет дома. А мне необходимо выяснить, кто выиграл пари, которое я заключил с Хилари. Она увидела в газете такую заметку! Ты ни за что не поверишь, Мэлори. В ней говорилось, что ты женился. Я-то, конечно, сразу смекнул, что этого не может быть. Я же прав, скажи? Скажи, что речь идет о чертовском совпадении и недоразумении.
Пальцы Энтони напряглись. Он чуть не раздавил бокал. Но это было единственным проявлением чувств, вызванных в нем дурацким вопросом.
— Речь идет о чертовском совпадении, — подтвердил он.
— Я так и знал! — восторженно воскликнул молодой человек. — Подождите немного, пока я сообщу Хилари. Я вернусь с пятью фунтами. Не помню, чтобы мне удавалось выиграть у нее какие-то деньги легче, чем эти.
— Ты считаешь, что поступил разумно? — спросил Джеймс, как только розовощекий отошел. — Представь, что произойдет, когда он расскажет о разговоре с тобой. Не все поверят. Парень начнет доказывать, что ты сам ему сказал, будто не женат. Может произойти настоящая схватка с теми, кто точно знает о твоей свадьбе.
— Мне-то, черт возьми, какое дело до этого? — огрызнулся Энтони. — Если я чувствую себя женатым, то и признаю это. А если нет, то нет.
Джеймс слегка улыбнулся, откидываясь на спинку стула.
— Похоже, начались сожаления, малыш?
— Заткнись, ради Бога! — Энтони осушил свой бокал и направился к буфету. Вернулся он с целой бутылкой.
— Ты вроде говорил, что хочешь разобраться со мной. Так давай. Похоже, выяснение отношений становится моей привычкой.
Джеймс немного помолчал, обдумывая признание брата, и лишь затем ответил:
— Что ж, хорошо. Джереми сказал мне, что отправиться со мной в Воксхолл он решил не сам. Это была твоя идея. Так вот почему ты, желая избавиться от нас на тот вечер, не сказал об этом прямо мне?
— Разве ты плохо повеселился тогда?
— Это к делу не относится. Я не люблю, когда мной манипулируют, Тонни.
— Именно поэтому я и послал записку юнге, — улыбнулся Энтони. — Ты же не станешь возражать, что стал теперь таким беззаветно любящим папашей, что не можешь ему ни в чем отказать.