Нежная мятежница (Тревоги любви)
Шрифт:
Не успев еще договорить, Энтони споткнулся о ступеньку, потащив Рослин за собой, и они оба растянулись на лестнице.
— Пропади все пропадом! — вскрикнула она. — Мне следует просто бросить тебя здесь!
Воспринявший благодаря своему состоянию угрозу серьезнее, чем можно было ожидать, Энтони обхватил жену руками и прижал к груди так сильно, что ей стало трудно дышать.
— Ты не покинешь меня, Рослин… Я не позволю тебе это сделать.
Она удивленно посмотрела на него.
— Ты… О Боже, упаси нас от пьяниц и глупцов, — произнесла она, вырываясь из его объятий. — Пойдем, дурачок. Поднимайся.
Кое-как
— Ну, так ты расскажешь, почему явился домой совершенно пьяным? — спросила Рослин, раздвигая его ноги, чтобы было удобнее снять с них ботинки.
— Пьяным? Боже мой, женщина, это вульгарное слово. Джентльмены не могут быть пьяными.
— О? Тогда какими же они могут быть, если доходят до такого состояния?
Энтони уперся ей в спину левой ногой, помогая стащить ботинок с правой.
— Больше подходит… Следует сказать… О чем, бишь, мы говорим?
— О том, как следует называть напившихся джентльменов, — напомнила она, усмехнувшись.
Он многозначительно улыбнулся и надавил ей на спину правой ногой на этот раз так сильно, что Рослин чуть не упала, когда второй ботинок оказался в ее руках. Она обернулась, взглянув с гневом на мужа, и, отшвырнув обувь в сторону, принялась стаскивать с Энтони пиджак.
— Ты так и не ответил на мой вопрос.
— На какой?
— Почему ты довел себя до такого безобразного состояния?
— Подумай сама, дорогая, — миролюбиво произнес он. — Из-за чего мужчина может выпить лишнего? Из-за того, что он разозлился или потому что умер кто-то из его родственников, или оттого, что постель его пуста.
— Неужели кто-то умер? — спросила Рослин, в свою очередь изображая наивность.
Энтони положил руки на ее бедра, притянув ее к себе таким образом, что она оказалась между его ног. Он улыбался, но в улыбке не чувствовалось веселья.
— Тот, кто играет с огнем, сладкая моя, может и сам сгореть, — произнес он совершенно нормальным голосом.
Рослин рванула с его шеи галстук и оттолкнула так, что тот повалился на подушки.
— Спи уж лучше, сладкий мой!
С этими словами она резко развернулась и направилась к выходу.
— Ты жестокая женщина, Рослин Мэлори, — услышала она за спиной.
Вместо ответа она со всей силой захлопнула за собой дверь.
Глава 31
Ощутив очередной приступ головной боли, Энтони выругался и открыл глаза. Он сел, зажег висящий у кровати светильник и ругнулся еще раз. Часы на камине показывали несколько минут третьего и, судя по сплошной тьме за окном, отнюдь не дня. Было очевидно, что проснулся он ночью и до рассвета ему предстоит провести
Какой же это бес овладел им вчера? А, ну это-то как раз известно. Хотя, безусловно, не следовало размякать и поддаваться слабости. Энтони начал смутно припоминать события вчерашнего дня. Так, домой их привез старина Джордж. А что было в «Уайт-клубе»? Он же, черт побери, собирался чуть ли не выпороть Биллингса! Дай Бог, чтобы это намерение не было доведено до конца. Биллингс отличный малый. Необходимо извиниться перед ним и не один раз, если потребуется. Еще сам Джордж… Кажется, он ушел отсюда рассерженным? Но точно ответить на этот вопрос память отказывалась.
Ощутив неудобство, Энтони оглядел себя и поморщился. Не слишком-то добрый характер у его женушки. Могла бы по крайней мере раздеть его и как положено накрыть одеялом. В конце концов из-за нее же все и началось. А как она, кстати, его встретила? Небось ворчала, снимала, что называется, стружку. Но и этого он вспомнить толком не смог и, наклонившись, принялся растирать себе виски. Собственно, и в эти часы можно найти себе занятие. Проще всего попробовать уснуть. Но он сомневался, что из этого что-нибудь выйдет, хотя бы потому уже, что он и так проспал больше, чем обычно. Тогда можно сменить обстановку и отправиться назад в «Уайт-клуб» поиграть, например, в вист. Да, но это лишь в том случае, если он вчера не накуролесил там больше терпимого. В противном случае в компании могут и отказать. А не стоит ли проявить свой не менее злобный, чем у жены, характер, разбудив ее прямо сейчас. Нет, это тоже не годится. Энтони чувствовал себя слишком разбитым и малоспособным совершить то, что потребуется, если она вдруг встретит его не руганью, а лаской.
Он рассмеялся над этой мыслью и тут же сморщился от боли в голове. Пожалуй, лучшее, что он может сейчас предпринять, — это постараться до утра избавиться от похмелья. Ванна пришлась бы весьма кстати. Но придется подождать как минимум несколько часов, прежде чем будет прилично разбудить слуг. Значит, остается просто перекусить для начала.
Медленно, стараясь не делать отдающихся головной болью резких движений, Энтони вышел из спальни. Сделав несколько шагов, он остановился, заметив свет. Судя по тому, откуда он лился, не спал в этот час и его братец. Энтони тихонько постучал в его дверь и, не дожидаясь ответа, вошел. Обнаженный Джеймс восседал на краю кровати, крепко обхватив склоненную чуть ли не к полу голову руками. Энтони чуть не рассмеялся, но благоразумно остановил себя, справедливо посчитав, что это доставит больше боли, чем удовольствия и ему самому.
Джеймс даже не поднял головы, чтобы посмотреть, кто к нему пришел.
— Говори негромко, шепотом, если тебе дорога жизнь, — тихо, но с явной угрозой проскрипел он.
— Крошечный негодяй долбит молоточком и в твоей голове, старина?
Джеймс медленно повернул к брату мрачное, как маска смерти, лицо.
— Не один, а по меньшей мере дюжина, и каждым я обязан тебе, твоей мерзкой…
— Черта с два, — не дал ему договорить Энтони. — Это ты первый предложил угостить меня стаканчиком чего-нибудь хорошего, как я помню. Так что если кто и имеет право жаловаться…