Нежнее чем шелк
Шрифт:
Ванесса кивнула и провела рукой вниз, к его животу, осязая пальцами тренированные мышцы. Если Генри будет и дальше открывать ей свою душу, делиться переживаниями, она скоро начнет относиться к нему не просто как к сексуальному партнеру, а гораздо глубже. Этого Ванесса не хотела. Сердце не должно участвовать в ее сексуально-эротическом эксперименте. Привязанность, любовь – это для мужчины, с которым выходишь в свет, ужинаешь в ресторанах, к которому ходишь домой и общаешься с его родителями.
Ванесса накрыла ладонью пах Генри и не без удовольствия отметила, как выпуклость
– Ванесса… – Генри взял ее руку.
Почему он не позволяет мне прикоснуться к нему? – недоумевала Ванесса. Она подняла голову, чувственно поцеловала Генри в шею, затем в губы. Он ответил на ее поцелуи, но очень осторожно, не так страстно, как в первый вечер. Ванесса добавила жару в свои ласки, потом нежности, провела языком по его губам и снова пустила в ход руку, но на этот раз скользнула пальцами под пояс брюк.
Генри испустил мучительный шипящий стон сквозь сомкнутые губы. Ванесса расценила это как разрешение, в котором она нуждалась. Распаляясь все сильнее от собственной смелости, она легла на Генри и стала тереться о его восставший орган. Она целовала Генри в лицо, в шею и с нетерпением ожидала от него хоть какой-нибудь реакции.
И он не вытерпел. Генри судорожно прижал Ванессу к себе, перевернул на спину и, оказавшись над ней, расстегнул «молнию» на брюках. Почувствовав, как возбужденное мужское естество, сдерживаемое лишь тонким хлопком трусов, толкается в нее, Ванесса обхватила Генри за шею и прижала к себе, получая наслаждение от жара его тела.
Она отзывалась на мощные толчки его бедер, но ей было недостаточно поверхностного соприкосновения. В Ванессе клокотала бурная, безудержная страсть, которая требовала глубокого проникновения. Ей надо было почувствовать Генри внутри себя, ощутить, как он заполняет ее собой. Она жаждала этого так сильно, что сама себе удивлялась. Но Ванесса не хотела ни понимать, ни анализировать, ни задаваться вопросами по этому поводу.
Генри вызывал в ней эмоции, на которые, ей казалось, она была неспособна. Ванесса намеренно провоцировала его, чтобы они вместе могли перейти границы обычного физического удовольствия и, испытав утонченное сексуальное наслаждение, подняться к вершине, которая сверкала впереди. И это все. По крайней мере, так считала Ванесса.
Внезапно, к ее ужасу, Генри остановился. Он не двигался несколько секунд, затем приподнялся на руках и встал с Ванессы, а потом и с кровати. Ванесса видела, как перекатываются мускулы на его руках и спине, когда Генри застегивал брюки.
– Что… что случилось?
Он повернулся к ней лицом.
– Это ведь не то, чего ты хотела. Ты что, уже забыла? Тебе не нужен старый добрый секс. Тебе нужен мед. – Он произнес это слово как ругательство и прошел в кухню.
Ванесса, часто дыша, приподнялась на локте. К ее возбуждению добавилась паника.
– Что ты собираешься делать?
Генри вернулся с пластиковой бутылкой, на этикетке которой был изображен медведь. Он подошел к кровати и выдавил тягучую струю меда на живот Ванессы и на темный треугольник между ногами.
– Пожалуйста, вот тебе твой чертов
– Прекрати. – Ванесса беспорядочно двигала в воздухе руками, пытаясь защитить тело от густой липкой жидкости. – Ты пугаешь меня. Перестань.
Генри замер, закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов, чтобы справиться с раздражением. Ванесса увидела, как напряжение начало постепенно отпускать его. Она протянула руку и забрала у Генри бутылку с медом. С чем он так упорно борется? И почему? – спрашивала она себя.
– Генри, ты?..
– Прости, Ванесса. Извини. Мне почему-то это трудно сделать. – Он снова глубоко вздохнул. – Я сожалею, что напугал тебя. Не знаю, что на меня нашло. Я бы никогда не обидел тебя, ты понимаешь?
Она кивнула, немного оправившись от страха и шока. Ванесса не понимала, что сейчас произошло, почему Генри настойчиво сдерживал свои сексуальные желания, – ведь он явно хотел ее, это было очевидно. Но Ванесса не сомневалась, что он действительно не причинил бы ей никакого вреда, ему просто надо было разрядиться на чем-то, спустить пар. И еще она поняла, что злость Генри была направлена не на нее, а на самого себя.
Ну а то, что в процессе его разрядки она чуть не получила инфаркт, в счет не шло.
Генри посмотрел ей в глаза, и взгляд его был озабоченным и виноватым.
– Как ты?
– Понервничала немного. – Ванесса посмотрела на мед и страдальчески поморщилась. – И к тому же я липкая.
Генри собрал рукой мед с ее живота и поднес к своему рту.
– Липкая, но сладкая. Хочешь принять душ? Я подожду.
– Хорошо.
Ванесса осторожно встала и поспешила в ванную, чтобы не испачкать медом восточные коврики Джулии. И чтобы не расплакаться при Генри от рухнувших надежд и разочарования. Какая-то часть Ванессы все еще хотела, чтобы он лежал на ней и делал то, что делают мужчины и женщины со дня сотворения мира. Так что в конце концов очень хорошо, что Генри, снова превратившись в неврастеника, подавил ее желание в зародыше.
По сравнению с другими мужчинами, которых Ванесса знала, он вел себя более напряженно и страстно. Генри или полностью контролировал себя, или вдруг, когда выдержка изменяла ему, становился неуправляемым и возбуждающим. У Ванессы было ощущение, что он редко терял контроль над собой. Что-то, очевидно, подействовало на него и хорошенько встряхнуло. Может быть, он не привык к таким женщинам, как она. Не знал, как вести себя с ней – по-отечески или как равный сексуальный партнер. Возможно, ему больше понятны женщины с пышной грудью и узкими бедрами.
– Ванесса? – услышала она, когда стояла уже на пороге ванной.
Она обернулась. Генри быстро подошел к ней, наклонился и приник к губам в нежном долгом поцелуе.
– Не торопись, – сказал он, отстранившись.
Ванесса кивнула, закрыла дверь и прислонилась к ней спиной, переживая заново этот поцелуй. У нее было ощущение, что она только что пережила какой-то странный ураган. Шторм, затишье, потом опять шторм, закончившийся новой тишиной. Но после поцелуя тишина была наполнена опасной теплотой и неопределенностью, которые заставляли ее нервничать.