Нежнее неба
Шрифт:
О твоем коте Трепанге («Тебе не жалко и не тяжко…»). – Печ. по: Откл.
Самому себе («Тебя я создал в те года…»). – Печ. по: СрБр2.
«Опять тоска моя остра…». – Ст21–51; 88Ст. Печ. по: Пена. Дата по: 88Ст.
«Сколько сил затрачено и лет..». – СрБр1. Печ. по: СрБр2.
Эпитафия Трепангу («Не существом на двух ногах…»). – Печ. по: Откл.
«Рдеет куст бузины, золотится на солнце пчела…». – СтКУш: СовСт; Камеи. Печ. по: СамЛюб.
«Я знал, что ты никем незаменима…». – Печ. по: Пена.
«Я пренебрег всем тем, что было свято…». – Печ. по: Пена.
«В его стихах таланта не ищи…». – СрБр1, ПривГор; По8стр. Печ. по: УфСт2.
3. Е. Сотниковой – С. И. Кожухов. Надпись на открытке («Тоскою сердце выев…»). – Печ. по: Вс96. В БТетр5 помета «Павловская больница». Стихотворение написано от имени Сергея Ивановича Кожухова (1914–1978), руководившего с 1936 по 1952 год музеем «Бородино» (отсюда – «Серж из Бородина»). Жена – Анна Федоровна Кожухова (см. воспоминания его сына, Ивана Сергеевича Кожухова:com/?p=9654). Мной академик Тарле / Недавно просрамлен. – Подразумевается статья-донос С. И. Кожухова «К вопросу об оценке роли М. И. Кутузова в Отечественной войне 1812 г.» (Большевик. 1951. № 15. С. 21–35), открывшая череду работ, обвинявших Тарле – в соответствии со структурой момента – в космополитизме («Обращает на себя внимание и то, что Е. Тарле в своей книге опирается главным образом на иностранные, зачастую сомнительные источники и игнорирует многие достоверные русские источники» etc). Подробнее см.: Дунаевский В. А., Чапкевич Е. И. Навеки в памяти народной // Тарле Е. В. 1812 год. Избранные произведения. <М., 1994> С. 484–487… муж-чудак Ник-Ник. – Собственно, автор. Остальные герои стихотворения идентификации не поддаются.
3. Е. Сотниковой – надпись на открытке («Пострадавший от инфаркта…»). – Печ. по: Вс96. В БТетр5 помета «Павловская больница».
«Серая скука, от лепи спасения…». – Печ. по: Вс96.
Д. К. Богомильскому – в альбом («Ах, Давид Кириллыч Богомильский …»). – Печ. по: Вс96. Богомильский Давид Кириллович (Касриелевич) (1887–1967) – издательский работник, в 1920-е годы – сотрудник правления издательства «Круг», позже – сотрудник редакционно-издательского отдела Института Маркса-Энгельса-Ленина; «коммунист, очень милый, порядочный, романтически настроенный человек» (по характеристике Белого; см. письмо к Иванову-Разумнику от 17 июля 1924 года // Андрей Белый и Иванов-Разумник. Переписка. Публ. А. В. Лаврова и Д. Малмстада. СПб., 1998. С. 296); приятель Есенина (который называл его «Федя» – по большевистской кличке) и автор воспоминаний о нем; знакомый Мандельштама (преподнесшего ему «Вторую книгу»); в 1950-е – неохотный благотворитель московских бывших неоклассиков: сохранились следы его участия в судьбе Н. Кугушевой, М. Яковлевой и др. Местонахождение его альбома не установлено. Рюрик– Ивнев; Малъеина – Марьянова; Шепеленко Дмитрий Иванович (1897–1972) – прозаик и поэт; близкий приятель Минаева. Сын профессионального революционера; учился в Курске, в 1915 г. был зачислен в Петроградский политехнический ин-т, где числился до прекращения занятий в феврале 1917 года.
«Летом 1917 г. я сопровождал больную мать в Тифлис. Здесь и начались мои первые литературные опыты.
В 1919 г. в журнале «Радуга», выходящем в Тифлисе под редакцией С. М. Городецкого, были напечатаны два моих стихотворения в прозе.
В 1920 г. в Тифлисе же, при содействии В. И. Качалова, который тогда находился там с группой актеров МХАТ, была издана первая книжка моих стихов в прозе под названием «Прозрения», с предисловием С. М. Городецкого.
Тогда же вступил в
В 1922 г. я приехал в Москву и здесь был принят в члены Всероссийского союза писателей, где часто устраивались мои творческие вечера» (Шепеленко Д. Автобиография//РГБ. Ф. 516. Карт. 4. Ед. хр. 26. Л. 1). Ср. также его позднюю лирическую автохарактеристику: «Кто я?! Я просто кардинал! / Но кардинал – вдали от Рима. / Я некий икс. Я – лютый шквал, – / Судьбой таинственно хранимый!» (РГАЛИ. Ф. 2801. Оп. 2. Ед. хр. 16. Л. 2).
Был хранителем больших архивных комплексов Р. Ивнева, Н. Кугушевой, П. Карпова, В. Вольпина, В. Федорова; часть сбереженных им материалов находятся в составе его архива в РГАЛИ. Ятеписцем он назван, вероятно, за пристрастие к старой орфографии; ср., кстати, целящую в него эпиграмму Д. И. Борисова: «Всем известно, что Мальвина / Голубая женщина. / А стихи у Шепеленко / Только декадентщина» (среди писем М. Марьяновой к Богомильскому: РГБ. Ф. 516. Карт. 2. Ед. хр. 39. Л. 2). См. также его некрологическое стихотворение:
Н. Н. Минаеву – по поводу его «смерти» († 14 VI 1967 г.)
(РГАЛИ. Ф. 2801. Оп. 2. Ед. хр. 16. Л. 1).
«Судьба, играя и шаля…». – Печ. по: Вс96. В рукописи этого стихотворения, находящейся в собрании А. И. Романова, оно озаглавлено «Георгий Зурабов»; несмотря на это, содержащиеся в нем намеки расшифровать не удалось.
«Грохот… Посвист молодецкий…». – БТетр1; ПривГор; ТЯмбы. Печ. по: УфСт2. Эпиграф – первые строки стихотворения А. А. Фета 1850 года.
«Как галки над пашней…». – БТетр1; ПривГор. Печ. по: УфСт2. Эпиграф – первые строки стихотворения А. А. Фета 1846 года.
«Оттого, что мне казалась ты…». – Лир2; 75Ст. Печ. по: Камеи. Дата по: 75Ст.
Следователь и автор («– Скажи, за что по твоему, Ник-Ник…»). – Отдельный автограф: РГБ. Ф. 516. Карт. 4. Ед. хр. 19 (без заглавия). Печ. по: ПривГор. В БТетр5 имеет название «Разговор со следователем» и пометку: «Лефортовская тюрьма. Одиночка № 101». Это и следующие стихотворения написаны после третьего ареста Минаева, произошедшего в самом начале марта 1953 года. Возможно, упоминая Мальвину (Марьянову) он дает понять, что донос, по которому он был арестован, исходил из ее окружения. Это и в самом деле было так: в материалах прокурорской проверки по делу Минаева подшита выписка из очной ставки Минаева с С. И. Канонич: «На очной ставке со свидетелем Канонич С. И. на л<исте> д<ела> 137 последняя показала:
«…В этот вечер архитектор и мой муж – Темкин Израиль Маркович читали свои произведения. Вскоре на квартиру Марьяновой пришел Минаев… Минаев пришел сел за стол и впоследствии по просьбе Марьяновой принял участие в чтении стихотворений… По моему общему впечатлению некоторые стихотворения Минаева были упадническими, а некоторые носили явно антисоветский характер с клеветой на советскую действительность и советских людей. Как я сейчас припоминаю, одно из стихотворений, которое читал Минаев, было о Керенском, в котором Минаев критиковал отдельные черты характера Керенского, не давая однако ему политической оценки как контрреволюционеру» (ГАРФ. Ф. 461. Оп. 1. Ед. хр. 1026. Л. 2). Эти показания (вкупе с обнаруженными при обыске стихотворениями) легли в основу обвинительного заключения.