Нежное пламя
Шрифт:
Он нахмурился:
— Вы, конечно, знаете об этом. Жанера звонила вам утром из больницы, чтобы сказать.
Происходило нечто необыкновенное, оно с трудом укладываюсь у Викки в голове.
— Она не сказала, что это Джерард, — пролепетала она.
Его лицо просветлело.
— Вы думали, что это я — жених, да? — спросил он, и его красивый рот расплылся в улыбке, а в глазах
Викки попыталась встряхнуть головой, чтобы прийти в себя, но вместо этого лишь неуклюже дернулась в своем кресле. По спине у нее пробежали мурашки, и ей стало трудно дышать. В этот момент он бросился к ней и заключил в объятия.
Сначала его поцелуи были такими же грубыми, как те, которыми он осыпал ее неделю назад, как бы в наказание. Затем губы его стали мягче, и она чувствовала, что он ждет от нее ответа, который она пока не могла дать, потому что была еще слишком потрясена. Он ослабил объятия и в ожидании поднял к ней глаза. Застенчиво взглянув на него, она обхватила его шею и прижалась к нему всем телом. «О, сумасшедший и милый сон, — в смятении подумала она, — если бы он никогда не кончался!»
Но новая волна поцелуев, биение его сердца так близко, как никогда, — все это было божественной реальностью.
— Я не могу поверить, — заговорил Ги растроганно. — Женитьба всегда казалась мне нелегким делом. Я считал, что должен встретить женщину, которая обладала бы всеми качествами, которые я искал. До тех пор я отказывался даже думать о браке. Время шло, а придуманный мной образ все не материализовывался, и я решил отдать себя целиком работе. И что случилось? Появилась ты, со своими темными глазами, со своей неприязнью ко мне, ты, что была полна решимости защищать любимую сестру от злого врача. — Он потерся подбородком о ее висок. — Я был чрезмерно раздражен: какая-то девчушка позволила себе меня невзлюбить. Но решил отбросить все это, как не имеющее значения. Затем пес, чью любовь ты завоевала своей нежностью, привел меня к тебе. Я почувствовал, что утопаю в твоих темных выразительных глазах. Все это случилось. С тех пор я ни минуты не был прежним.
Она
— Именно тогда я начала сдаваться, но вдруг появилась Жанера. Я была потрясена, когда поняла, что безумно жду твоих визитов.
Его губы снова скользнули по ее губам, и он взглянул вниз на ее вспыхнувшее лицо:
— И твоя встреча с Жанерой сразу убедила тебя в наших с ней отношениях?
Викки почему-то не могла рассказать ему о колкостях Жанеры.
— Я думаю, что ты сам способствовал этому, отвешивая комплименты своим соотечественницам.
Его улыбка стала совсем мальчишеской.
— Я боролся с твоим очарованием. Я так хотел тебя, я просто разрывался от желания.
— Со мной происходило то же самое, — счастливо призналась она.
— Значит, ты любишь меня?
Он сказал это совсем странным голосом, в котором звучало смирение, что несколько минут она просто не могла ответить. Наконец она произнесла ясно и твердо:
— Я так люблю тебя, что одна только мысль потерять тебя заставляет меня содрогаться.
Он крепче обнял ее:
— И ты выйдешь за меня замуж?
— О да, — прошептала она, и глаза ее наполнились слезами.
— Что случилось, дорогая? — спросил он заботливо.
Она сглотнула:
— Мои родители, Ги. Они любили друг друга так же, как мы, и все же их брак закончился разводом.
Он мягко посмотрел на нее:
— Любовь — это нежное пламя, которое будет гореть между супругами, если они забудут о своих претензиях друг к другу. Они всегда должны оставаться любовниками, а не мужем и женой, особенно в постели.
— Ги! — воскликнула она, и щеки ее вспыхнули.
Он рассмеялся.
— Если мысль о том, что тебе придется разделить со мной ложе, заставляет тебя краснеть, что же будет, когда это произойдет? — спросил он, хитро прищурившись.
— Я буду любить тебя.
— Всегда?
Она кивнула, ощущая радость оттого, что он прижимает ее к себе и целует медленно и нежно. Она уже не старалась отпрянуть. Она отвечала на его поцелуи с той же страстью, потому что знала: нежное пламя будет всегда ярко пылать в их сердцах.