Нежное укрощение ярости
Шрифт:
— Какие деньги, я ничего не брала!
— По бумагам выходит, что брала, Марго, — сказал Люба. — Это коллекторы.
В голове замелькали Игоревы покупки, на которые у него не было денег, какие-то подписи, какие-то бумажки. Он не просто меня предал. Он меня подставил и делал это сознательно, будучи со мной. Как говорил вчера Яр?
Что я цветок, меня под солнце, а то в городе затопчут, меня оберегать надо. Ведь Игорь не мог не понимать, что я вот такой вот дурацкий наивный цветочек, неужели он, понимая это, намеренно меня использовал?
Как
— Значит так, — один из коллекторов перешел в наступление. Они видели, что я дрогнула, и сразу изменили тон. — Когда деньги вернешь, Луговая, срок называй.
— Послушайте, я, и правда, не брала никаких кредитов и ничего не подписывала!
— Не кредиты, а микрозаймы, — поправили они меня. — Не нужно отпираться, нужно деньги вернуть. И желательно прямо сейчас.
— Но у меня нету, — голос у меня дрожал, ноги стали ватными, кажется, что я сейчас сползу по стеночке. Люба внезапно обняла меня и рявкнула на коллекторов:
— Вы тон сменили бы. Прекрасно видите, что ее подставили, так говорите хотя бы по-человечески.
Подействовало. Тот, что напирал на меня, ухмыльнулся и отошел в сторону
— Когда будут? — спросил тот, что покрупнее, но не такой жесткий как его коллега.
Я не знала, что ответить. Голова не соображала, в горле ком. Я чувствовала себя раздавленной от обиды и несправедливости.
— Ладно, Маргарита. Вы пока думайте, где будете брать деньги, — коллектор глянул на Любину грудь в кружевах и подмигнул ей. — Мы зайдем, ну так эдак через пару-тройку дней. Нужно приготовить всю сумму. Разумные сроки уже давно прошли. Если не вернете долг, разговаривать будем по-другому.
— Это как по-другому? — взъерепенилась на коллекторов Люба. — Угрожаете?
— Предупреждаем, — ответил тот, что поменьше. — Если предупреждение не поможет, начнем действовать. У вас, Маргарита, вроде родители пожилые, может нам их попросить? Дом у них в поселке свой, мы узнали, может, продадут, чтобы дочурку выручить?
— Так! — Люба была похожа на разъяренную кобру, — это уже вымогательство! Я звоню в полицию!
Люба схватила телефон.
— Да хоть обзвонитесь, — коллекторы ответили одновременно.
— И обзвонюсь! — не унималась Люба, тыкая в экран.
Но её угрозы вроде немного охладили коллекторов. Один убрал ногу, удерживающую дверь, а другой сказал, глядя на меня:
— Три дня, деньги должны быть собраны через три дня.
Люба захлопнула дверь. А затем она обернулась ко мне.
— На тебе лица нет. Ну-ка пойдем, давай-давай, я кофе сейчас сделаю.
Люба, приобняв меня, привела на кухню, усадила за стол и начала суетиться: чайник, кофе, кружки.
— Это не я, Люба, не мое. Я никогда не занимала, — я смотрела на Любу, по щекам у меня бежали ручейки слез. — Игорь. Как он мог? Мы же вместе были.
Люба бросила ложку с кофе, кофе просыпался на пол, и присела ко мне за стол. В ее глазах было столько
Кто бы мог подумать, что Люба, вечно посмеивающаяся надо мной, снисходительная Люба, будет так волноваться за меня.
— Я тебе верю. И то, что это Игорь тоже верю. Не зря он тут вчера угрозами раскидывался. Ну что ж, осуществил, гаденыш. Что ж за мужики-то пошли? Да я даже знаю, как он это сделал: нахватал займов и все оформил на тебя. Сейчас же можно вообще все онлайн сделать. Взял паспорт, да оформил.
— Но все равно нужно распечатать договор, подписать и отправить скан, — сказала я. — Хотя что я, наверное, как дура последняя и подписала, не глядя. Игорь же, мой близкий, мой парень, как не подписать.
— Или потренировался и подписал за тебя. Кто там будет экспертизу проводить, твоей или не твоей рукой подписано.
— Люба, как же так можно. Я совсем такая дура, да. Вообще не человек, что ли. Что хочется так со мной поступать.
Люба рассердилась.
— Ты это брось, Марго. Себя винить. Такая не такая. Тут один только «не такой» — Игорь-мразь. Нельзя так и точка.
Люба от злости вскочила, сделала пару шагов по кухне, а затем снова принялась кофе готовить.
— А ты не отдавай и все! Иди в суд! — предложила Люба.
Но я думала о другом:
— А если они, и правда, родителей начнут тормошить? У меня мама такая пугливая, а отец вообще сделает все, что угодно, только бы у меня проблем не было. Они дом продадут.
Мне стало дурно, как только я представила, что родители продадут дом и останутся на улице.
— А какая там сумма вообще? — Люба взяла телефон, тыкнула в калькулятор и погрузилась в бумаги. — Получается, что уже полтора года как долг висит. Реально десять займов. И проценты за полтора года, — она все подсчитывала. — Слушай, а почему они только сейчас пришли?
Я задумалась. И правда. Почему только сейчас? Ответ нашелся быстро.
— Так я официально зарегистрирована в Москве по адресу родителей Игоря. Это единственное, кажется, что он для меня сделал. Наверное, они все это время по тому адресу ходили. А здесь, в этой квартире, мы не регистрировались, хозяйка против была, — сообразила я.
— А как они тебя здесь тогда нашли? — спросила Люба и по её глазам было видно, что она поняла как ещё до того, как задала вопрос.
И я поняла. Сразу.
— Игорь сообщил, что тут удивительного. После того, как я его выгнала.
— Вот сучонок мстительный, ну что за падла! — вскипела Люба.
Люба, наконец, подсчитала и показал мне экран смартфона. Я смотрела на экран, зажав ладонью рот. Выходило больше двух миллионов рублей. Совершенно невообразимые для меня деньги.
Люба убежала в свою комнату и вернулась назад с синей папкой.
— Вот решение твоих проблем. Ты извини, меня вчера любопытство разбирало так, что я не могла уснуть, пока не выясню, что за предложение тебе сделал Яр.