Нежность ночи

Лазарева Ярослава

— Ладушка, а может, к нам поедем?— тихо предложила мама.— Ты так давно не была... дома!

 В первый миг я растерялась, так как все еще не представляла, как встречусь с отцом, хотя он мог и не быть дома. К тому же я помнила, что мою комнату после моего ухода из дома родители быстро превратили в свою спальню и убрали все мои вещи. Для меня это оказалось настолько болезненным, что я даже какое-то время не разговаривала с мамой и в душе считала ее предательницей. Получалось, что мне не было пути назад.

— А где сейчас отец?
– поинтересовалась

я.

— У него какая-то важная встреча по работе,— с готовностью сообщила мама.— В ресторане,— зачем-то добавила она.

Я улыбнулась, тряхнула волосами, подхватила ее под руку и быстро пошла в сторону Павелецкой. Оттуда на трамвае до нашего дома было всего несколько остановок. Мама обрадовалась и приноровилась к моему шагу. Всю дорогу она рассказывала мне о том, что происходило с ней в последнее время. Возбуждение, волнение, приподнятое радостное настроение словно открыли клапан, так долго сдерживающий ее эмоции. И вот они хлынули мощным потоком. Впервые мама полностью раскрылась. И я, слушая ее, все больше убеждалась, какую же сильную боль причинила ей и своим уходом, и дальнейшим нежеланием общаться. Конечно, прямо она об этом не говорила, но эхо ее боли рефреном звучало в беседе, и я его четко улавливала.

 Когда мы вошли во двор, я замедлила шаг: увидела паркующийся джип отца. Мама явно растерялась и посмотрела на меня с испугом. Но я сжала ее локоть и направилась к джипу. Раз уж решила наладить отношения, то отступать не стоило. Отец выбрался из машины, закрыл дверцу, включил сигнализацию, повернулся и только тут заметил нас. Маму в первый миг он не узнал, и мне доставило удовольствие наблюдать за сменой выражений его лица. Он словно не верил тому, что видел. Его приоткрытый рот и округлившиеся глаза выглядели глуповато, и я начала улыбаться, тут же ощутив, как спадает напряжение.

— Кто это?!— всплеснул отец руками, когда мы приблизились.
– Что это?
– уже тише спросил он.

— Это мы,— дрожащим голосом ответила мама.

 Я посмотрела на ее раскрасневшееся похорошевшее лицо. Золотисто-каштановый цвет волос делал кожу свежее, а удачная стрижка подчеркивала миловидные приятные черты. И я понимала, отчего отец оторопел. Никогда мама не выглядела так стильно.

— Что с тобой произошло, дорогая женушка?— тихо поинтересовался он, приходя в себя.— Ты словно превратилась в Василису Прекрасную! Лада, твоя работа?

— Скорее Лизы,— улыбнулась я.— Так и будем здесь стоять?

 Отец посмотрел на меня с затаенным любопытством, взял маму под руку, и мы направились к подъезду. Я порадовалась его выдержке, приобретенной за многолетнюю работу в рекламном бизнесе, потому что мама сильно разнервничалась и была на грани обморока. Она привалилась к плечу отца, шла с трудом, возможно, из-за высоких каблуков, хотя у меня создалось впечатление, что у нее от волнения подгибались колени.

 У подъезда отец остановился.

— Одну секунду!
– сказал он и быстро отошел от нас.

— Ты куда, Гриша?
– растерянно крикнула ему вслед мама.

 Но он даже не оглянулся.

—

Чего это с ним?
– спросила она, поворачиваясь ко мне.

— Не выдержал радости встречи и сбежал,— пошутила я.

 Но мама шутки не восприняла и смотрела на меня немного испуганно.

— Он же сказал «секунду»,— напомнила я,— так что не волнуйся! Сейчас появится!

— Ладушка, ты того...— робко начала мама,— ты уж... Ты так изменилась! Я тебя не узнаю. Такая стала... решительная, настойчивая, упрямая. Ты уж полегче с отцом-то. Он ведь не на шутку переживает вашу размолвку. Ты не думай! Это вид у него такой невозмутимый. Но в душе-то! Плохо ему!

— Хорошо, мамочка! Я все поняла. Только не волнуйся! Ты же видишь, я пришла к вам... домой.

— Ты нас простила?— еле слышно спросила она.

— Конечно!— улыбнулась я и поцеловала ее в щеку.

 Она сжала мою руку и расцвела счастливой улыбкой.

— Чего мы тут застряли?— продолжила я.— Может, домой пойдем? А отец, думаю, скоро появится.

— Не знаю,— неуверенно ответила она и вытянула шею, видимо высматривая его.

 Я тоже глянула за угол и так сильно вздрогнула, что выронила сумочку. К нам быстро шла... Лера. Ошибиться я не могла. Несмотря на то что двор у нас довольно темный, к тому же пошел снег, я ее мгновенно узнала. Она по-прежнему была в имидже актрисы немого кино. Я нагнулась за сумочкой и начала отряхивать ее от снега, делая вид, что не вижу ее. Лера поравнялась с нами и расплылась в любезной улыбке.

— Привет, Лада!— сказала она ласковым голоском.

 Мама с изумлением на нее посмотрела.

— Я сейчас,— сказала я, подхватила Леру под локоть и потащила от подъезда.

— Ладушка!— растерянно позвала мама, но я даже не обернулась.

 Лера тихо хихикала, но не сопротивлялась. Мы дошли до конца дома, я завела ее за угол и прижала к стене. Она дышала тяжело, ее ноздри начали раздуваться, губы задрожали. Но я была разъярена и не обращала внимания на эти угрожающие признаки.

— Какого черта ты тут шляешься?!— прошипела я.— Тебе Рената ясно сказала, чтобы ты на этой территории не появлялась! Чего тебе нужно?

 Лера тихо зарычала, и я отпрянула.

— Укусить меня решила?— уточнила я.— Тогда тебе точно не поздоровится! Грег от тебя мокрого места не оставит. Уж не сомневайся!

 Лера отодвинулась, закрыла глаза и глубоко вздохнула. Я видела, что ее лицо становится спокойнее. Я молча ждала. И вот она открыла глаза, глянула на меня более осмысленно и тихо произнесла:

— Прости! Твоя кровь кружит голову. Мне трудно сдерживаться. На самом деле. Лада, я появилась, чтобы просить тебя о помощи.

— О чем?!— усмехнулась я.

 Лера стянула черную перчатку с левой руки и подняла кисть. Пальцы по-прежнему выглядели прозрачными, словно были из стекла. Лера пошевелила ими и спросила:

— Видишь? Это не проходит! И даже наоборот— распространяется все дальше по руке.

 Она загнула рукав полушубка, и я увидела, что не только кисть прозрачна, но и запястье.