Нежность в подарок
Шрифт:
Глава 26
— Что ты должна сделать?
Вопреки моим ожиданиям, Зенон совсем не разозлился на мою вспышку. Наоборот, он стал куда ласковее, чем раньше, хотя, казалось бы, куда уж еще? Его искреннее желание помочь мне согревало, но я все еще сомневалась. Эмоции и дурное сердечко говорили одно, а вот разум напоминал, сколь мало я знаю Зенона. А если он изменит ко мне свое отношение, то что я буду делать? Сейчас он для меня не только единственный защитник, но и единственный близкий человек в этом мире.
— Хотя бы попрощаться
Почти не соврала. Друзья ведь считаются таковыми?
— Хорошо. Когда хочешь отправиться? — Зенон тут же взял быка за рога.
— А когда можно?
— Хоть сейчас, если захочешь.
Ой-ей! Сейчас мне совсем не подходило! Я же еще не нашла письмо, даже не поняла, где его искать. Что же сказать? Опять соврать? Господи, как же стыдно-то.
— Элейн? — обеспокоено позвал меня Зенон, словно понял, как я занервничала.
— Давай попозже. У нас есть праздники, когда все близкие собираются вместе, — сочиняла я на ходу. — Тогда и попрощаюсь.
— Я тут подумал. Разве твои близкие не волнуются, что ты так пропала? Не сходят с ума от беспокойства? Может кинуть им весточку, что ты в порядке?
— Не стоит, Зенон, правда. Они считают, что я сейчас в длительном путешествии, а потому связаться с ними не смогу. Мое внезапное появлении может их испугать.
Сегодня я наврала больше, чем когда-либо. И, главное, кому? Зенону, который отнесся ко мне с таким пониманием. Но что я ему могла сказать? Что родственникам до меня нет дела? Что они навряд ли будут звонить и узнавать, где я и что со мной? И даже если вдруг позвонят каким-то чудом и обнаружат пропажу, то не станут разыскивать. Боюсь, Зенон тогда утопит меня в своем сочувствии, а может и жалости. Поэтому я спешно постаралась отвлечь его от этой темы:
— Только вот чем мне заниматься сейчас? Проходить дальнейшее обучение? Или что-то еще?
— Для начала поспать. А все остальные вопросы мы обсудим позже. Пойдем, я отведу тебя в твою комнату, выспишься и сразу почувствуешь себя гораздо лучше. — Зенон встал и протянул мне руку, помогая подняться. — Если не хочешь оставаться одна, то я попрошу кого-нибудь за тобой присмотреть.
— А ты? Не можешь за мной присмотреть?
— Мне нужно поработать, —ответил Зенон, не скрывая досады и раздражения. — Но ты можешь поспать у меня в кабинете.
— Правда, могу? Не помешаю?
— Конечно, диван в твоем распоряжении, только сейчас я еще найду тебе подушки.
***
— Элейн, ты уверена, что хочешь сейчас заниматься еще чем-то, кроме обучения? — еще спросил Зенон.
Он задавал мне этот вопрос уже в который раз.
Но я твердо знала, что пора прекращать плыть по течению. Почему-то после разговора с Зеноном я чувствовала небывалое воодушевление. Наверное, потому что впервые за последнее время увидела перед собой четкую цель. Точнее, пришло понимание, что я хочу остаться в этом мире, и особых препятствий для этого не существует. Самое сложное — понять, нужно ли мне искать письмо или я могу попросту забыть про него, сделав вид, что ничего не помнила и не слышала. А после этого было все было ясным: я возвращалась ненадолго на Землю, прощалась с семьей (хотя я не уверена, что им это так надо) и, конечно же, с друзьями и возвращалась сюда. К Зенону. К человеку, в которого бесповоротно влюбилась. А как бы нет? Восемнадцать
Может, не все из них наивны? Может, некоторые почувствовали родственную душу? И поняли, что нет смысла тянуть и что-то проверять. Зачем узнавать поближе, если у меня ощущение, что я знаю Зенона всю жизнь?
Райне хмыкнул:
— Зенон, а ты чего так против, что Элейн займется делом? Думаешь, ее опять кто-то обидит? Так скажи всем, что она под твоей защитой. Делов-то. И они при встрече с ней сами себя будут обижать — просто на всякий случай.
— Райне, не мне тебе говорить, в каком я сейчас положении. И уж точно такое официальное заявление сделать не смогу. Так мы уберем только мелких сошек, а что делать с теми, кто посерьезнее?
Я переводила взгляд с Райне на Зенона. Суть их разговора я улавливала уже с трудом. Мы почти битый час тут спорили, чем я могу заниматься. Райне подкидывал предложения, я охотно кивала, но Зенон ни с чем не хотел соглашаться.
— Так возьми ее своим советником, в конце-то концов! — предложил Райне. — Она будет рядом с тобой, но никто не решится не то, что обидеть, а просто косой взгляд кинуть. Да и со своим чтением эмоций она будет незаменима. Ты же знаешь, что даже артефакты можно обмануть. Но эмпату солгать попросту нереально.
Глава 27
Вот так и решился вопрос с моей работой. А кроме него — и с поиском письма, хотя я, признаюсь предпочла, чтобы вопрос про письмо не решался никак. Потому что тот человек, которого я встретила на Земле, пришел в мои сны.
— Здравствуй. Что же ты совсем не стараешься? Сама ведь говорила, что найти возможность легко? — вкрадчивый шепот показался мне настолько ужасным, что я едва не проснулась от ужаса. — Найди его, обязательно найди. Или я найду всех твоих близких, не родственников, а именно близких... и отправлю искать другие нужные мне вещи в другие миры... И, возможно, им не повезет настолько, насколько тебе.
— Как я его найду? А если твое письмо вовсе уже сгорело или пропала за время?
— Оно попало в этот мир недавно, совсем-совсем недавно. И оно сейчас в целости и сохранности. Ты плохо ищешь. Ищи лучше...
Я проснулась в холодном поту — сон был чрезвычайно реальным, аж подташнивало. Да и то, что этот человек говорил именно о близких, подсказывало, что он довольно неплохо осведомлен о моей жизни. Маг? Возможно. Стоило ли сказать Зенону? Я не была уверена. В конце концов, кто-то, способный узнать о моих сомнениях и проникнуть в сны, заставлял осторожничать.
Пусть все идет свои чередом.
***
Никогда бы не подумала, что работать на Зенона так интересно и весело. Казалось, что по большей части я всего лишь хожу хвостиком за великим Эрцзащитником, но на деле я училась правильно считывать эмоции других существ. А потом еще Зенон подробно обсуждал со мной каждый случай.
К тому же, если были воспросы, которые я стеснялась задать, то всегда оставался Райне, который сам ответит на невысказанные вопросы и сделает вид, что его это интересовало даже больше меня.