Нежность
Шрифт:
Когда в 1951 году Параджанов заканчивал ВГИК, его дипломной работой стал короткометражный фильм «Андриеш», основанный на сюжетах молдавских сказок. Обращение Параджанова к молдавской теме было своеобразной данью памяти любимой девушке, которую он не забывал до конца своих дней…
Хотя внешне его личная жизнь после той трагедии складывалась вполне благополучно. В середине 50-х он женился в Киеве на украинке, два года прожившей в Канаде, – Светлане Щербатюк. Элегантная, красивая, она вполне могла быть фотомоделью. Вот как она сама вспоминает о тех годах:
«Я училась в десятом классе и очень любила балет. Не пропускала ни одной премьеры. Мы познакомились с Сергеем на спектакле «Дон Кихот». В антракте я прогуливалась в фойе и обратила внимание на человека, который
После знакомства Параджанов надолго исчез. Потом объявился, пояснив, что потерял номер моего телефона. Пригласил меня на киностудию… Спросил, когда мой день рождения. И опять исчез. А 9 мая, в день своего рождения, я открыла дверь и увидела его в невообразимо широкополой американской шляпе, по цвету совпадавшей с цветом его глаз. В руках он держал мой фотопортрет, рисунок голубой феи – и три белые розы. Мы пригласили его к столу, но он смущенно отказался и ушел. Потом мы стали встречаться.
Когда я окончила школу и поступила в университет на отделение русского языковедения, Параджанов пришел к моим родителям и попросил моей руки. «Вы нам нравитесь, но Светлане всего 17 лет, ей предстоит учеба. Подождите хотя бы год», – сказали они. Ждать он не захотел, и в январе 56-го мы тайно расписались. Но эта «тайна» уже на другой день стала известна всему городу!..»
Сразу после ЗАГСа у Светланы начались экзамены в институте. А чуть позже Параджанов устроил невесте свадебное путешествие – повез ее в Москву. Ему очень хотелось показать свою юную жену-красавицу коллегам-кинематографистам. Правда, эта поездка едва не стоила Светлане здоровья. В первый же день Параджанов повел ее в дом режиссера Игоря Савченко, где собиралась киношная элита, и заставил надеть тонкие нейлоновые чулки. А на улице стоял страшный мороз – 37 градусов! Как Светлана ничего себе тогда не отморозила, она до сих пор не может понять.
Вскоре у наших героев родился сын, которого назвали Суреном. Однако рождение ребенка не прибавило счастья семье: жить с Параджановым оказалось сложно. Человеком он был деспотичным и вертел юной женой, как ему заблагорассудится. Она даже надеть ничего не могла без его согласия. Однажды она посмела ослушаться его – надела американские сапоги на толстой каучуковой подошве и на цигейковом меху, – так он закатил такой скандал, что она чуть сознания не лишилась.
Кроме того, Параджанов был человеком непредсказуемым, странным, и многие его причуды воспринимались окружающими как безумие. Когда он чудил, соседи Параджанова по Тбилиси обычно говорили: «Сумасшедший на свободе». Светлану Параджанов тоже заставлял принимать участие в своих мистификациях и причудах. Он, например, настаивал, чтобы она чистила яблоки каким-то необыкновенным способом, чтобы ставила чашку на стол не так, а эдак, чтобы котлеты укладывала на блюдо особенным образом…
К. Калантар позднее напишет: «Параджанов выдумывал и придумывал в жизни так же, как рисовал, как создавал коллажи или кукол, как писал сценарии и ставил фильмы. Его творческая жизнь не знала пауз. Она была столь интенсивна, что фантазия его продолжала «выдавать продукцию» и в перерывах между занятиями профессиональным искусством – когда он просто общался с людьми. Кто-то знал Параджанова-человека, кто-то – Параджанова-художника, а был лишь один Параджанов – творец вымышленного прекрасного мира».
Судя по всему, Светлана Щербатюк так и не сумела приспособиться к причудам своего мужа и в 1961 году, взяв с собой
Несмотря на такой скандальный развод, Параджанов навсегда сохранил в своем сердце любовь к Светлане. Рассказывают, что, впервые увидев известную актрису Вию Артмане, он грохнулся перед ней на колени с восторженными словами восхищения: внешне Артмане была очень похожа на его бывшую жену. Светлана оставила след и в творчестве Параджанова: он снял ее в автобиографической ленте «Исповедь» в образе молодой супруги, а один из эпизодов сценария был посвящен ее золотому локону.
Вспоминает Сурен Параджанов: «Отец прожил с мамой недолго. Конфликтовал с тестем-коммунистом, да и мама была недовольна его образом жизни. Постоянные гости, застолья и изнурительная работа. Беспокойный человек. По 30–40 человек ежедневно в доме принимать, кому это понравится? А он без этого не мог.
Когда отец с матерью разошлись, они потом все равно поддерживали дружеские отношения. Он ею гордился. Мама преподавала в университете русский язык как иностранный. Милая, порядочная женщина, она любила его и до сих пор не может забыть. Говорит, что отец был уникальным человеком. Хотя в детстве часто знакомил меня с очередной «будущей мачехой», бабником при этом не был. А маму всегда ревновал…»
По неофициальной информации, Параджанов был бисексуалом – имел одинаковое влечение как к женщинам, так и к мужчинам. На этой почве якобы и угодил за решетку: ему инкриминировали гомосексуализм. Имело ли это обвинение какие-либо основания? Здесь мнения расходятся. Одни утверждают, что гомосексуализм в жизни режиссера имел место, другие отрицают это. В качестве веского аргумента приверженцы второй версии напирают на то, что Параджанов по сути своей был провокатором, любителем эпатажа. В его доме всегда было много людей, к которым режиссер относился прежде всего как к аудитории. Причем это были совершенно разные люди. Среди них были его друзья, случайные знакомые и еще невесть кто. И каждый раз Сергей устраивал перед ними маленький спектакль, во время которого зрители с трудом различали, где в его словах правда, а где вымысел. А вещи он говорил не совсем безобидные. Например, мог рассказать о том, как переспал с известной киноактрисой или как соблазнил… известного художника. Люди искушенные могли «отфильтровать» рассказы Параджанова по степени их правдоподобности, но новички терялись и принимали все за чистую монету. А Параджанову это нравилось. Видя, как от удивления у людей округляются глаза, он заводился еще больше и продолжал нести такое!..
Однажды его «занесло» слишком далеко. В интервью датской газете Сергей заявил, что его благосклонности добивались аж два десятка членов ЦК КПСС. Естественно, сказал он это в шутку, но слова его были напечатаны и растиражированы по всему миру. Когда об этом стало известно в Кремле, решено было Параджанова посадить. Тем более что зуб на него имели многие: и в Госкино, и в Министерстве культуры, и в самом ЦК.
Дело против художника фабриковалось в спешке, поэтому статьи, которые ему инкриминировались, на ходу менялись. То это были валютные операции, то ограбление церквей (он собирал иконы), то взяточничество. Наконец остановились на гомосексуализме. Благо нашелся человек, который согласился дать против Параджанова соответствующие показания: мол, тот его изнасиловал. Кстати, это был единственный свидетель, который выступил против Параджанова. Другие отказались. А один из них – архитектор Михаил Сенин – после «беседы» в киевском КГБ даже перерезал себе вены. Коллеги с киностудии Довженко, где тогда работал Параджанов, обвинили в этой смерти Сергея: мол, у человека из-за него не было другого выхода.