Нежные листья, ядовитые корни
Шрифт:
– Тебе Светка велела нас цеплять? – повторила Саша. – Меня и Аньку? Ты бы сама не додумалась!
– Ничего она мне не велела!
Саша сделала шаг и приблизилась вплотную. Анжела попыталась лягнуть ее, но промахнулась.
– Просто разрешила! – выкрикнула она, окончательно перепугавшись. – Светка сказала, что я могу тебя подколоть!
– Подколоть, значит, – понимающе кивнула Саша.
Тут Анжеле окончательно стало ясно, что если кому и суждено пасть на арене, так это быку. Она не была трусливой, но физический
От всех остальных Анжела умела, по ее собственному выражению, отбрехаться. Единственным исключением стал человек, застреливший ее собак. Одна мысль о нем до сих пор бросала Лося в дрожь. Стриженова чем-то напоминала его, и если бы Анжела заметила это сходство раньше, в сауне она скорее дала бы посадить себя голой попой на печь, чем сказала бы хоть слово.
Саша постояла перед ней, о чем-то размышляя, и снова пошла своей дорогой. А Анжела осталась, осмысливая случившееся.
«А ведь чокнулась наша Доска! От Липецкой заразилась!»
Эта мысль, как ни странно, ее успокоила. Шизы – что с них взять! Понятные и объяснимые явления восстанавливали веру Анжелы в свою силу, и в номер она вернулась уже в полной боевой готовности.
Которая лишь усугублялась перенесенным только что стрессом.
«Я им покажу! – повторяла про себя Анжела. – Я им покажу!» Кому и что она покажет, было не совсем ясно, потому что к Стриженовой она бы теперь не подошла на пушечный выстрел.
Но тут в дверь постучали.
– Уборку нужно? – Снулая горничная возникла в дверях.
– А раньше вы прийти не могли? – разъярилась Анжела.
– Извините, – равнодушно ответила женщина. – Работы много.
– Прибирайтесь сейчас!
Наблюдая за горничной, идущей в ванную, Анжела вдруг поняла, как она может снять напряжение. Как только тетка скрылась, Лось отыскала в кошельке две пятидесятирублевых купюры и бросила на смятую кровать.
«Развлекусь!»
Горничная вернулась через пять минут. «Быстро же ты, матушка, помыла сортир», – усмехнулась про себя Анжела. К ней стремительно возвращалось хорошее настроение. Она сидела на диване, делая вид, что читает книжку, но сама исподтишка наблюдала за ленивой неповоротливой тетехой.
Добравшись до купюр, горничная аккуратно свернула их и сунула в карман фартука. Тут-то Лось и встрепенулась.
– Эй, милочка! Ты что творишь?
Женщина непонимающе обернулась к ней.
– Чего?
От этого туповатого «чего» Лось внутренне так и запела.
– Ты мне не чевокай! – взвизгнула она. – Я все видела! Ты деньги украла!
– Они на белье лежали…
– Мало ли что где лежит! – Анжела прибавила громкости. – Я сумку перетряхивала,
– Я думала, это чаевые!
– Сначала спрашивать надо, потом думать! Чаевые! Не жирно ли тебе будет сто рублей чаевых?!
Лось разошлась и еще две минуты отчитывала нерадивую дуру. Спускала пар. Она ждала, что тетка возразит ей, а может, даже начнет препираться. Тут бы Лось вызвала администратора и закатила полноценный скандал. Но горничная с тем же туповатым выражением смотрела куда-то в сторону и только невнятно мычала в ответ.
Деньги тетке Анжела, конечно, не разрешила оставить и выпроводила со словами «знаю я вас таких».
После этого ей изрядно полегчало. Обретя силы, Лосина спустилась на ресепшен и нажаловалась на массажиста. Испуганная ее агрессией девушка извинялась и бледнела, толком не понимая, за что просит прощения у этой напористой курносой женщины.
Поднявшись на второй этаж, Лось без малейших содроганий прошла мимо номера, где убили Рогозину. Мысль о шестнадцати ударах ножом даже вызывала у нее восхищение. Лось ни на секунду не приняла всерьез рассказ Илюшина о Юльке Зинчук.
Поэтому, когда из номера Ирки Коваль раздался громкий крик, ей не стало страшно – только ужасно интересно.
Кричала сама Кувалда.
Может, кто-то другой из их класса и задумался бы, прежде чем ворваться в номер. Но только не Лось. Она была любопытна до бесстрашия, до потери инстинкта самосохранения. Если кого-то снова убивали, Анжела хотела занять место в первом ряду.
Плечом толкнув дверь, она влетела в комнату, по инерции пробежала еще несколько шагов, споткнулась и брякнулась в кресло, очень удачно попавшееся на ее пути.
– Лось! – воскликнула одна из двух женщин. – Ты что, сдурела?!
Анжела приняла устойчивое положение и осмотрелась.
Возле окна застыла в оборонительной позе Ирка, выставив перед собой сжатые кулаки. К некоторому разочарованию Лося, она была жива и здорова. А перед ней, вскинув острый подбородок, стояла Белка Шверник.
– Кричали! – с достоинством пояснила Лось.
– Боже мой! – Шверник издевательски фыркнула. – Какие все нервные! Одна кричит, как раненый слон, стоит дотронуться до нее…
– Ты ко мне подкралась! – обвинила Коваль.
– Дверь была открыта! Я стучала, но ты не ответила!
– И ты, типа, решила, что можно войти?! Я фигею с твоей деликатности, Шверник!
Анжела с удовлетворением отметила, что не ей одной пришлось сегодня испытать неприятные чувства. Судя по пятнам на лице Кувалды, Ирке тоже пришлось несладко, когда за ее спиной неожиданно возник человек.
– Не Шверник, а Чарушинская!
– Чего ты вообще сюда приперлась? И ты, Лось, тоже? Чего расселась?
– Я думала, тебя убивают. – Лосина в последний момент проглотила «надеялась».
– И решила поучаствовать? Давайте шагайте отсюда обе!