Нежные признания

Торнтон Элизабет

Звук шагов стих. Она тоже остановилась. Ей неожиданно вспомнился Челбурн и побег от бандитов, которым был нужен дневник ее матери.

Как глупо было с ее стороны прийти сюда одной! Сердце бешено стучало, дыхание стало частым. Не отдавая себе отчета, она сошла с дорожки, спряталась под бобовником и замерла на месте, напрягая глаза и уши. Впереди почти ничего не было видно. Ветер задул несколько фонарей, а туман сгустился так, что даже огни кораблей на реке невозможно было разглядеть.

Слева хрустнула

ветка, и Фэйт подавила тревожный стон. Там кто-то был и пытался передвигаться бесшумно.

Это мог быть слуга, которого отправили зажечь потухшие фонари.

Или кто-то из дома, у кого было назначено свидание с дамой.

А может, это был бродяга, ищущий еду и пристанище.

Но это могли быть и бандиты, напавшие на нее в Челбурне…

Бесшумно открыв ридикюль, Фэйт вытащила револьвер, который дал ей Джеймс. Она выжидала, спрятав его в складках своего платья. Если случится самое худшее, она выстрелит. Кто-нибудь в доме, без сомнения, услышит.

Хотя она и ожидала мистера Добина, его появление застало ее врасплох.

— Мисс Макбрайд, — сказал он, — я искал вас повсюду. Я думал, что мы договорились встретиться на террасе.

Она облегченно засмеялась и незаметно сунула револьвер в ридикюль.

— Там курят.

Они молча пошли по дорожке, что вела к реке. Девушка ломала голову, пытаясь подобрать слова, чтобы события в Эдинбурге не показались ему похожими на мелодраму.

Она остановилась под одним из фонарей и перешла к сути дела.

— Мистер Добин, — сказала Фэйт. — Аластар, я никогда не говорила Джеймсу, что была в Эдинбурге или Шотландии. Эта поездка была… — она деланно засмеялась, — абсолютной катастрофой.

— Я понимаю, — сказал он, хотя по выражению его лица было видно, что он ничего не понял.

Она беспомощно пожала плечами.

— В последний момент я передумала, и следующим же поездом вернулась обратно в Лондон. — Это была правда, или почти правда, поэтому Фэйт смогла посмотреть ему прямо в глаза. — Я была слишком юна, чтобы выходить замуж, — глупая девятнадцатилетняя девушка, слишком молодая, чтобы разобраться в своих собственных мыслях и желаниях.

Добин сощурил глаза.

— А сейчас вы старше и мудрее?

— Что-то вроде того. — У нее не было желания вдаваться в объяснения текущей ситуации, поэтому она быстро продолжила: — Я сбежала, — произнесла она, — не только от Джеймса, но и от своей жизни, от своих друзей в Лондоне. Дело в том…

— Да?

Фэйт продолжила беспечным тоном:

— Я не хочу, чтобы он знал, что я когда-либо была в Эдинбурге, по причине, которую я не могу вам озвучить. Вы единственный, кто знает мой маленький секрет. Могу я рассчитывать, что вы не выдадите меня?

Молодой человек перестал улыбаться и произнес неожиданно серьезным тоном:

— Я не скажу ему ни слова…

— Спасибо!

— …но

не могу пообещать, что он не услышит об этом. Я рассказал своей тете, не зная, что из-за этого у вас могут быть какие-то проблемы, и, насколько мне известно, она рассказала леди Коудрей.

Он с любопытством уставился на нее. Ей показалось, что ее ударили в живот, но усилием воли она выдавила улыбку.

— Вы правы. Какие из-за этого могут быть проблемы? Будьте добры, забудьте о нашем разговоре.

К ее огромному облегчению, ей не пришлось краснеть и отвечать на вопросы, которые он мог задать, потому что на землю упали крупные капли дождя.

— Здесь недалеко есть сарай для лодок, — сказал мистер Добин. — Там сухо.

Сарай для лодок? Как далеко они ушли? Фэйт оглянулась на дом. Фонари на земле один за другим затухали под дождем, но она видела огни террасы. Они казались далекими, а крупные капли дождя грозили вот-вот превратиться в потоп.

Мистер Добин сжал ее руку и энергично произнес:

— Сарай для лодок — это лучшая возможность скрыться от бури. Пойдемте же, Фэйт!

Ничего не видя из-за дождя, она последовала за ним. Им не пришлось долго идти. Мистер Добин открыл дверь, и Фэйт заскочила внутрь, но, споткнувшись обо что-то на полу, упала. Внутри царила такая темнота, что невозможно было разглядеть даже собственную руку перед собой.

— Что там? — спросил Добин.

Фэйт поднялась на колени и пощупала место рукой.

— Мужчина. Бродяга, наверное. — Когда она произносила эти слова, у нее уже появились сомнения. — Он очень холодный.

Аластар присел на корточки и поводил рукой, прежде чем нащупал запястье мужчины. Прошло несколько секунд, пока он сказал:

— Пульса нет. Боюсь, что он мертв.

Джеймс вышел из кабинета Хьюза со смешанными чувствами. Тот факт, что его склонили сделать солидное пожертвование для предстоящей экспедиции, совсем не волновал его. На самом деле его беспокоило то, что он узнал о рыжеволосом мужчине, подходившем к Фэйт перед лекцией. Это был не кто иной, как мужчина, с которым она уехала, когда оставила работу у леди Бейл. «Добин, этот дебил», — разгневанно подумал он.

Почему она не назвала его, когда он спрашивал о нем? Почему скрыла это?

Джеймс ходил из комнаты в комнату, его глаза высматривали элегантную шляпку с белыми перьями. Когда он не нашел ее, то начал искать в толпе рыжеволосого мужчину. Добина тоже не было видно. Он уже начал раздражаться, когда перед ним остановился человек, которого ему представили как брата Джейн Колтрейн.

— Вы Джеймс Барнет, не так ли? — спросил Колтрейн. — Я Ларри Колтрейн. Как поживаете? Я только что услышал от хозяина дома о вашем щедром вкладе в наш фонд.