Нежный аромат сирени
Шрифт:
«До поры, — мрачно напомнил холодный внутренний голос. — До тех пор, пока она не узнает, что ты — Бенедикт».
Нет!
Ник зажмурился, отгоняя непрошеные мысли. Потерять любовь и доверие Джейн было для него невыносимо.
Он вздохнул и открыл глаза, затем опустил руку ниже, скользнул между ног и коснулся интимного места Джейн. Ему необходимо было снова увериться в ее страсти. Тонкий шелк пропитался влагой, исходившей от ее разгоряченного тела. Ник чувствовал, что она изнемогает от желания. С ее губ сорвался
Джейн медленно пошевелилась.
— Можно… я выдам тебе один секрет?
Ник улыбнулся.
— Неужели ты что-то от меня скрыла?
Он нашел эрогенную зону и начал поглаживать ее через трусики подушечкой большого пальца. Взад и вперед. Все быстрее и сильнее.
— Я… — По ее телу прошла судорога. — Мне не нужна вся эта прелюдия. Я… уже… давно готова.
Ник улыбнулся, с обожанием ловя нотки страстного вожделения, звучащие в ее хриплом голосе.
— Но я хочу свести тебя с ума, любимая, как ты сделала это со мной… И ты обещала, что после твоей фантазии мы сможем заняться моей.
Ее бедра начали подрагивать под его рукой.
— Я… да.
— Так ты позволишь? Ты отдашь мне свое тело?
По ее телу снова пробежала дрожь. Она судорожно вдохнула и вцепилась пальцами в простыню.
— Да, — выдохнула она наконец.
— И ты отдашь мне свое сердце? — спросил он, понизив голос и усиливая поглаживания. — И свою душу, если я попрошу?
Джейн с такой силой сжала простыню, что костяшки пальцев побелели.
— Они… уже твои, — с усилием выговорила она.
— И ты отдашься мне без оглядки? — спросил он. — Подаришь мне свою страсть? — спросил он.
— Я…
Ник легонько коснулся губами тонкого шелка трусиков, жадно вдыхая мускусный запах ее тела. Провел по нему языком. Джейн охнула и выгнулась навстречу его губам.
— Ник!
Казалось, ее стон вырвался из самых глубин души. Ник безошибочно узнал этот звук. Это был возглас беспредельного ликования, абсолютного блаженства, когда ты наконец находишь то, что искал всю жизнь. Он сам испытал такое ликование, когда Джейн впервые коснулась его.
Он снова стал целовать ее через шелковую ткань, водя по ней языком, пока Джейн не начала извиваться, как безумная.
— Пожалуйста, — простонала она. — Мне нужно…
— Знаю, — прошептал он. — Мне тоже.
Ник стянул с нее трусики и отбросил в сторону. Он потянулся к верхнему ящику ночного столика и, пошарив в нем, вынул презерватив.
Спустя несколько секунд, он раздвинул ее бедра и вошел в нее. От жаркого тепла, окутавшего его со всех сторон, у него перехватило дыхание. Но это не имело значения. Он дышал и жил только ею. Ее мышцы сократились, крепко удерживая его. Ник начал двигаться, нащупывая нужный ритм. А найдя, отдался ему, растворившись без остатка в теле Джейн. Это было восхитительнее, чем грезы или фантазии. Это было божественно.
Джейн
«Божественно!» — снова подумал он, чувствуя, что мир начинает рассыпаться на миллиарды искр.
— Любовь моя… сердце мое, — выдохнул он ей прямо в ухо.
И это было правдой.
— Любовь моя… сердце мое, — прошептала она в ответ.
И душа его наполнилась ликованием.
8
Ночь незаметно перешла в утро.
Ник проснулся около девяти. Джейн спала рядом, уютно свернувшись калачиком. Он долго лежал, не шевелясь, благоговейно любуясь ее красотой и испытывая умиротворение от ее близости. Впервые в жизни он обрел настоящий покой только в ее объятиях. Если бы это было возможно, он с радостью остался бы со своей Джейни до конца жизни, крепко сжимая ее в объятиях, вдыхая аромат ее кожи и всеми фибрами души зная, что их сердца бьются в унисон.
К несчастью, этому едва ли суждено сбыться. Все шансы не в его пользу. Ник понимал, что живет — и любит — в кредит. Скоро Джейн узнает, что он — Бенедикт. Возможно, она простила бы, что на первых порах он скрыл свое настоящее имя и истинную причину своего появления на «Виксбургской леди», однако вряд ли сможет простить, что он лгал ей и дальше. Но он боялся, что, сказав правду, потеряет ее.
Ник вздохнул — и когда все успело так осложниться? — и закрыл глаза. Мало-помалу ровное, ритмичное дыхание Джейн убаюкало его, и он с полчаса лежал в полузабытьи, пока она, наконец, не зашевелилась.
Ник открыл глаза и улыбнулся.
— Доброе утро, любовь моя, — нежно произнес он, наклоняясь и целуя ее.
У Джейн дрогнули ресницы, она потянулась, открыла глаза и одарила его такой нежной и любящей улыбкой, что сердце запело от радости.
— Доброе утро, — откликнулась она охрипшим со сна голосом, в котором еще слышались нежные и страстные нотки — отзвуки пережитого любовного безумства.
И тут его как громом ударило. Он любит ее — безраздельно и безоговорочно. Никого прежде он так не любил. Ему безумно захотелось дотронуться до нее, и Ник погладил ее по лицу, изумляясь свежести шелковистой кожи.
Он был в изумлении — от нее, от них обоих.
В изумлении от любви.
— Жалеешь о чем-нибудь? — тихо спросил он, отводя ее волосы со лба.
— Ни капельки.
— Чудесно.
Он бы, наверное, умер, если бы она сказала что-нибудь другое.
— Как ты себя чувствуешь? — продолжал он. — Хорошо выспалась?
— Уже напрашиваешься на комплименты? — поддразнила она.
— А ты как думаешь?
Джейн рассмеялась.
— В таком случае, я прекрасно выспалась, спасибо, и ужасно хочу…