Нежный огонь любви

Кренц Джейн Энн

Подол черного с серебром ночного одеяния Зельды еще слегка колыхался, а Удира только-только рухнул на пол, когда пульт связи гостиничного номера объявил о приходе нового гостя. Зельда оторвала потрясенный взгляд от лежащего у ее ног мужчины и уставилась на мягко освещенный экран двери. В эту секунду Удира застонал и пошевелился, и Зельда быстро отодвинулась от него подальше. Дверной экран тихо жужжал, требуя ее внимания. Когда она увидела, кто ждет за дверью, ее затрясло.

— Расчет, — прошептала она.

На маленьком экране его суровые, непреклонные черты

выражали нетерпение и раздражение, словно ему неприятны были и его окружение, и то, что привело его в отель. Он действительно казался неуместным в этом роскошном коридоре: его поджарая темная фигура резко контрастировала с посеребренным ковром и мягкими волнистыми узорами в пастельных тонах, украшавшими стены. Позади него полускрытые камеры охраны продолжали сканирование, пока не проявляя тревоги.

— Зельда! Впустите меня. Я хочу с вами поговорить. Если вы не откроете, коридорные камеры начнут регистрировать мои действия и нам придется объясняться с администрацией. — Когда она не ответила, он добавил еще резче:

— Ну же, леди! У меня мало времени. Я чертовски спешу. Через час мне надо улетать.

— Расчет, вам лучше уйти. — Зельда едва узнала собственный голос. — Тут кое-что случилось. Не думаю, чтобы вы захотели впутываться в историю.

Он прищурился:

— Зельда, открывай. Сию секунду!

Приказ, прозвучавший в его словах, потряс ее. Она не привыкла, чтобы распоряжения отдавались подобным тоном. Зельда машинально отключила компьютерный замок двери. В следующую секунду Расчет уже был в номере, отметив отсутствие видимого беспорядка. Только потом он посмотрел на Удиру, валявшегося на полу. Тихо ругнувшись, Расчет опустился рядом с ним на колени, нащупал пульс на шее и проговорил с мрачной безнадежностью:

— Я так и знал, что он сюда придет, а ты скорее всего не задумываясь впустишь его к себе в номер. Наивная дурочка. Что ты с ним сделала?

Зельда стиснула руки:

— Он сказал, что готов взять меня в свой почтовый рейс. Я его впустила, и мы начали обсуждать условия перелета. Он дал мне понять, что заключает только контракт обслуживания. Когда я отказалась и попросила его уйти, он… он ко мне прикоснулся. Попытался меня схватить. У него были такие странные глаза, Расчет! Почти безумные. И руки липкие. Кажется, он хотел заняться со мной сексом.

Расчет быстро взглянул на нее:

— Угу, наверное, так можно выразиться. Видимо, он решил с тобой не церемониться. Но похоже, ты его удивила.

— Я даже не успела понять, что происходит. — Зельда замолчала, заметив, что ее слова звучат как извинения, а потом честно добавила:

— Но даже если бы у меня было время все обдумать, я, наверное, сделала бы то же самое.

— А что ты все-таки сделала?

— Это называется «Лунный свет в зеркалах». Это что-то вроде танца, но он основан на очень старой системе самозащиты. Инструкторы всегда говорили, что моя интерпретация уникальна, — растерянно добавила она.

— Могу их понять.

Зельда нахмурилась, глядя, как Расчет вынимает из портупеи какой-то маленький предмет и прикладывает его к виску Удиры. Когда он нажал

на небольшую кнопку на торце устройства, Удира резко дернулся, а потом затих.

Испуганная неподвижностью своей жертвы, Зельда дотронулась до плеча Расчета:

— Что вы сделали?

— Выиграл немного времени. — Он поднялся с пола и только тогда заметил ужас на ее лице. — Не пугайся. Он жив. Я просто закончил то, что начала ты. Он придет в себя только утром — к этому времени мы уже будем далеко.

— Не понимаю.

— Я передумал. Я беру тебя с собой. — Он прошел через комнату и открыл дверцу стенного шкафа — Уверен, что я об этом пожалею, но ничего другого придумать не могу. Может, высадить тебя на Клеменции?

— Я не вернусь на Клеменцию, отан Расчет. Я не могу вернуться. Пока не могу.

Он повернулся, держа в руках ее дорожную сумку.

— Обсудим это, пока будем лететь к Страдальцу. — С этими словами он сунул сумку ей в руки. — Собирай свои вещи и двигаем отсюда. Пока Удира валяется в твоем номере, будет работать защита частной жизни. Как только он выйдет в коридор, его засекут камеры охраны и начнутся вопросы. Я за то, чтобы он отвечал на них в одиночку. Вряд ли Удира подаст на тебя жалобу. Как он объяснит, что его отключила леди с Клеменции? Его гордость послужит нам лучшей защитой. К сожалению, это не защитит нас от его друзей. А те-то уж точно захотят с нами рассчитаться. Так что укладывай вещички, быстренько.

Почему-то ей было легче повиноваться ему, когда он говорил вот таким холодным и жестким голосом. Ее все еще била дрожь при мысли, что она применила силу против другого человека, так что ей было не до возражений. Она послушно начала вынимать из шкафа свои дневные одеяния и аккуратно складывать их.

— У нас нет времени, чтобы ты практиковалась в изящном искусстве элегантного укладывания одежды. Давай я сам займусь одеждой. Ты собирай остальное.

Расчет выхватил у нее из рук струящиеся мягкие одеяния и принялся запихивать их в сумку.

— Мои книги, — сказала она, стараясь не смотреть, как он комкает ее прелестные наряды, словно грязные летные костюмы. — Я соберу книги.

— Их можно уложить в эту же сумку, — отозвался он.

Удивленно посмотрев на него, она принялась вытаскивать красиво переплетенные томики из автоматизированного шкафчика у кровати.

— Нет, они там не поместятся. У меня для них отдельная сумка.

— Да я сюда еще хоть сотню карточек запихну. — Он обернулся и только тут увидел, что она держит в руках. — Святоши в аду! Это же не карточки! Это книги. Настоящие книги.

— Конечно. — Она нежно прикоснулась к переплету ручной работы. — Никакая система хранения данных не сравнится с настоящей книгой. Ведь листать страницы — такое наслаждение!

Теперь изумился Расчет:

— Да они же весят не меньше, чем исследовательский зонд! Ты что, думаешь «Окончательный Расчет»— грузовой корабль? Оставь их здесь. Я только что отправил на борт ящик эля «Роза Ренессанса». Для твоих проклятых книг просто места не найдется.

Зельда прижала к груди очередной томик: