Нежный плен

Джеллис Роберта

Джеффри продолжал ломать голову в поисках причины, которая могла заставить леди Элинор устроить фиктивную помолвку. Вероятнее всего, она не хотела оставлять Джоанну без защиты. В то же время она желала, чтобы девушка была сама вольна сделать свой выбор. Но здесь не было никакого секрета: лорд Иэн ничего не скрывал, хотя и говорил, что расторжение помолвки последует лишь в том случае, если Джоанна обнаружит, что не может полюбить Джеффри. А может быть, леди Элинор каким-то образом предвидела заговор против Джона и ожидала, что он будет успешным? Если бы Джон утратил власть, граф Солсбери потерпел бы крах вместе с ним и Джеффри, конечно. Естественно, в подобной ситуации

леди Элинор не хотела бы состоять с ним в кровном родстве.

Джеффри нервно покусывал верхнюю губу. Он не стал бы винить за это леди Элинор: по сути дела, ему бы и самому не хотелось, упав, тянуть за собой Джоанну. Джеффри покачал головой, отгоняя от себя эту мысль. Его действия не причинили бы ей никакого вреда. Непосредственный кризис миновал бы задолго до того, как лорд Иэн вернулся бы в Англию. Коль основную часть армии расформировали по приказу короля, шансов на то, что Джона захватят силой и убьют либо свергнут с престола, просто нет. В таком случае, даже если бы последовало самое худшее и начался настоящий мятеж, перед приверженцами короля не возникло бы проблемы немедленного перехода из статуса властителей в положение изгоев. Могла разразиться долгая и отчаянная гражданская война, но ее конец, естественно, никто не смог бы предсказать заранее.

Кроме того, в такой войне леди Элинор, несомненно, причислили бы к приверженцам короля. От нее здесь ничего не зависело бы. Она могла сделать все возможное, чтобы сохранить нейтралитет и отделить себя как от короля, так и от бунтовщиков, но ей вряд ли это удалось бы. Леди Элинор — сильная женщина и во многих делах гнет свою линию. Однако в подобной ситуации непреклонность лорда Иэна взяла бы верх. Он поклялся в верности королю. Более того, Иэн свято верит, что, каким бы гнусным ни было правление Джона, оно гораздо лучше хаоса, который последовал бы после любой попытки низвержения короля. Леди Элинор могла покинуть лагерь короля, только бросив своего мужа, а она никогда не оставит лорда Иэна, не причинит ему боль, будь на карту поставлена даже жизнь или смерть, победа или поражение.

Следовательно, вышла бы Джоанна замуж за племянника короля или нет, леди Элинор все равно оказывалась причастной к судьбе Джона. Отец прав, думал Джеффри: этот брак полезен во всех отношениях.

Он вернулся к столу, сел и снова придвинул к себе пергамент. На этот раз Джеффри погрузил в чернила перо с лукавой улыбкой на лице. Он перечитал то, что уже написал, И продолжил:

«…для Джона небезопасно покидать сейчас страну. Однако, по правде говоря, нет худа без добра. Все эти напасти, похоже, наконец-то принесут моей душе покой. Только что у меня был отец. Он сообщил, что сегодня же вечером напишет письмо Иэну и попросит его и твою матушку вернуться домой».

Тут Джеффри остановился и рассеянно почесал кончиком пера нос. Неужели он такой трус, что перекладывает всю ответственность за ускорение свадьбы на своего отца? Джеффри усмехнулся при этой мысли, но тотчас же отбросил ее. Так он окончательно даст понять Джоанне, что не теряет надежды и намерен жениться на ней, не собираясь расторгать брачное соглашение.

«Как только я услышал об этом, то сказал отцу, что мечтаю жениться на тебе сразу же, как появится такая возможность по возвращении твоей матушки. Конечно, тебе не понравится все, что за этим кроется, но, верю, ты поймешь необходимость нашего брака и обуздаешь свой гнев. Как ты и сама понимаешь, вопроса об отсрочке быть не может. С каждым новым днем, если дата свадьбы не будет объявлена, во всех лишь укрепится уверенность в том, что Иэн (а с ним и его ближайший друг граф Пемброкский)

ищет способ разорвать свои узы с королем. Не стану скрывать, что получаю от всего этого огромное удовольствие. И не потому, что наш брак может спасти от кровавой войны королевство, где брата будут стравливать с братом. Джоанна, моя Джоанна, несмотря ни на что, я горю желанием обладать тобой! Я рад, что наш брак может принести столь большую пользу, но в любом случае, даже если мне придется назвать благодеяние злом, я буду настаивать на немедленном бракосочетании. Так что будь готова к этому, любимая, ибо я надеюсь, что уже через несколько недель ты действительно станешь моей, душой и телом».

* * *

После первого порыва радости, который Джоанна всегда испытывала и решительно подавляла, узнав почерк Джеффри, она читала его письмо почти спокойно, пока не дошла до заключительной части. Джоанна не удивилась, что подданные Джона устроили заговор против него. Когда она дошла до новости о том, что граф Солсбери собирается послать за Иэном, она тяжело вздохнула и так быстро забегала глазами по строчкам письма, что почти не улавливала их смысла. Все, что увидела Джоанна, к своему ужасу, так это последние слова Джеффри.

Она станет его, душой и телом! Безудержную радость тут же вытеснил страх. Разве Джеффри не ринется и с брачного ложа сражаться с врагами короля? Она не вынесет этого! Нет! Джоанна снова скользнула глазами по нескольким строчкам и одернула себя. Джеффри любит ее. Его переполняет страсть. Она совершила большую ошибку, поддавшись его любовным ласкам. Дала ему прекрасный повод думать, что она тоже стремится ускорить свадьбу… Что же ей делать? Да и что она может сейчас сделать? Тут матушка должна помочь ей.

Конечно, ситуация в стране не повлияет на решение Иэна и Элинор. Если она скажет, что не желает выходить замуж за Джеффри, они расторгнут без колебаний брачное соглашение, не взирая на любые последствия. Джоанна вздрогнула. Неужели она хочет пожертвовать Джеффри? Нет, она не говорила себе, что он вскоре утешится новой любовью, однако не могла не подумать о настоящей опасности и бедах, которые навлечет ее отказ на самых любимых ею в мире людей. Теперь это не просто проблема их с Джеффри, разочарованного по поводу того, что они не успели пожениться, если их брак мог стать источником счастья и выгоды для многих людей. Теперь ее отказ обернулся бы настоящей бедой.

18.

Леди Элинор позволила служанке хорошенько расчесать ее густые волосы и решительно отвела взгляд от оруженосца Иэна, которому, похоже, как обычно, требовалась целая вечность, чтобы раздеть своего господина. Она не стиснула зубы, не сжала кулаки, а даже поблагодарила Гертруду. Иэн не разговаривал со своим оруженосцем, рассеянно рассматривая чудесный гобелен, украшавший стену и до некоторой степени смягчавший промозглую сырость, веявшую от камня. Однако и в этом не было ничего необычного: лорд Иэн не любил болтать попусту.

Уже раздетый и готовый ко сну, Иэн взъерошил густую шевелюру оруженосца и сказал:

— На завтра приготовь мне придворное платье, Стефан.

Юноша что-то проворчал, а Иэн засмеялся и легонько ударил его по плечу, давая понять, что тот свободен.

Как только Стефан вышел вслед за Гертрудой, леди Элинор сразу же вскочила, но Иэн покачал головой, и она снова села, приступив к полировке ногтей с помощью замши на овальном кусочке дерева.

Через несколько минут послышался стук в дверь. Иэн, который уже взобрался на кровать и разлегся на мягких подушках, улыбнулся своей жене и крикнул: