Нежный враг
Шрифт:
– Итак, я предлагаю вам вернуться в свою комнату, пока… пока вы не скомпрометированы.
Эйфория, охватившая Джеффри, пока он целовал свою восхитительную гостью, быстро исчезла. Теперь всем его существом владела боль. Он попытался расслабиться, но мышцы спины – и особенно поясницы – свело сильным спазмом. Только бы девица поскорее ушла, пока он не опозорился перед ней, если вдруг не сможет сдержать стон.
Но чертовка все не уходила. Казалось, она что-то хочет сказать, но не может решиться. Дать ему вполне заслуженный нагоняй? Ну и ради
Но не тут-то было: смущенно вздохнув, она спросила:
– Вы повредили спину, когда ловили меня с лестницы?
Удивление оказалось почти таким же сильным, как боль, скрутившая мышцы. Джеффри ожидал чего угодно, только не этого. Ну не нужна ему ее забота. Последнее, чего бы он сейчас хотел, – это женская жалость.
– Уверяю вас, я в полном порядке, – начал он и тут же замолчал, потому что она быстро подняла руку и коснулась ладонью его лба. Джеффри почувствовал приятную прохладу ее пальчиков, после чего его бросило в жар.
– Я вижу, что вам больно, – пробормотала она, внимательно глядя на него. – У вас зрачки расширены намного сильнее, чем должно быть при таком слабом освещении, кожа чуть влажная и прохладная, несмотря на то что разожжен огонь и в комнате тепло.
Лилиан приложила палец к бьющейся жилке на шее и слегка нажала, после чего убрала руку и сообщила:
– У вас учащенное сердцебиение. Такие симптомы могло вызвать злоупотребление спиртными напитками. Но рефлексы сохранены – вы же успели меня поймать, и кроме того… – Ее лицо мгновенно стало пунцовым. – …я не почувствовала вкуса алкоголя на ваших губах. Значит, вы не пили.
Джеффри покосился на каминную полку, где стоял графин с бренди: облегчение было так искушающе близко и одновременно так далеко, – и буркнул:
– Пока нет.
Мисс Клэрмонт кашлянула.
– Вы, конечно, вели себя слишком развязно и не заслуживаете доброго к себе отношения, но все же я не могу позволить вам страдать от боли из-за меня, тем более что способна вам помочь.
Джеффри фыркнул. Ну почему, скажите на милость, эта женщина не может просто уйти, чтобы дать ему возможность действительно злоупотребить алкоголем, ибо других средств притупить боль он не знал.
– Вы, помочь? А кто вы? Целительница или что-то вроде начинающего доктора?
Глаза мисс Клэрмонт вспыхнули, губы чопорно поджались.
– Что-то вроде.
– Ценю вашу заботу, но, я уверен, к утру все пройдет. Прошу вас, вернитесь в свою комнату.
Лилиан несколько секунд молча смотрела на него. Интересно, почему она выглядит такой… спокойной, что ли?
– Как скажете, милорд.
Джеффри расслабился, провожая ее глазами. Слава богу, он вот-вот останется в благословенном одиночестве.
Мисс Клэрмонт остановилась возле шкафа, ближайшего к тайному ходу, и наклонилась, чтобы поднять какую-то вещь.
Он следил за ее движениями. На полу лежала толстая книга. Ах да, он же слышал какой-то удар, прежде чем ему на руки свалилась девица.
Сообразив, что именно у нее в руках, Джеффри побледнел, руки сами собой сжались в кулаки. Знает ли она?… Успела заглянуть в книгу? Искренне понадеявшись, что нет, он едва ли не рявкнул:
– Мисс Клэрмонт!
Лилиан проигнорировала окрик и, напротив, лишь ускорила шаги, а Джеффри, чувствуя, как с каждым шагом усиливается боль в пояснице, похромал за ней. Лилиан уже открывала дверь, собираясь покинуть библиотеку, когда он буквально завопил:
– Мисс Клэрмонт! Стоять!
Она вздрогнула и замерла. Джеффри поморщился. Тон можно было выбрать и другой. Подойдя ближе, он увидел, что девушка бледна, но спокойна и сдержанна. Пусть он негодяй и грубиян, пусть испугал ее, поцеловал и довольно грубо отказался от помощи, но позволить ей уйти с личными записями брата он не мог: эта информация не предназначалась для чужих глаз.
– Извините, – сказал Джеффри и протянул руку. К большому его облегчению, мисс Клэрмонт безропотно отдала ему книгу, хотя не смотрела на него, а руки и губы ее слегка дрожали. Гнев бесследно исчез, и Джеффри предложил: – Может быть, возьмете другую книгу?
Только тогда она подняла взгляд. Ее лицо было холоднее моря у берегов Корнуолла, в то время как в глазах полыхало пламя.
– Нет, благодарю вас, милорд. Мне больше не интересна ваша библиотека. – Шумно вздохнув, она распахнула дверь и с гордо поднятой головой направилась по коридору в сторону главного холла.
Джеффри некоторое время молча глядел ей вслед, потом, морщась от боли, закрыл дверь, дохромал до камина и налил себе полный стакан бренди.
Зная по опыту, что одной порции не хватит, дабы боль утихла и он смог заснуть, выпив бренди, плеснул еще и виски.
Опустившись в кресло у огня, Джеффри сам себе сообщил:
– Ты, друг мой, осел и тупица!
Да, вел он себя недостойно, чего греха таить, но этот проклятый прием его доконал. Хотя… обнимая эту странную девицу, он чувствовал приятное волнение, да и в ее глазах горел огонь. Как было бы здорово разбудить страсть Лилиан Клэрмонт! Он мог бы получить море удовольствия.
Джеффри нахмурился и, сделав большой глоток, сказал себе:
– Будь осторожен, старина! Это удовольствие получит ее муж.
Он вспомнил невозмутимое лицо своей матери, когда она сообщила о предстоящем кошмаре, и почувствовал, как пальцы сильнее стиснули стакан.
Проклятье! О чем он только думал, когда целовал мисс Клэрмонт! Графиня могла пригласить в гости только женщин, сделанных из того же теста, что и она сама. Возможно, мисс Клэрмонт выказала сострадание, поскольку считала, что явилась причиной его боли, но нет никаких сомнений: утром она сумеет использовать его действия себе на пользу. Черт побери!