Незийский калейдоскоп
Шрифт:
— Здесь и правда очень тихо.
Она обернулась: Лейла стояла у поворота в боковую аллею, на ней было черное с сиреневыми разводами кимоно, шелковистое и блестящее, как лепестки здешних роз. Черные волосы подрезаны выше линии плеч, ровная челка до бровей — вроде бы, такая стрижка называется «каре». Глаза обведены мягкими темными контурами, пастельные переливы синеватых и бледно-сиреневых теней: вариант «лярнийской полумаски», едва проступающей на фарфоровом лице, как водяные знаки на бумаге. Если делать макияж ее учил Лиргисо, то она оказалась способной ученицей.
— Я
— Так ведь нет здесь засады, — возразила Тина.
В кармане у нее лежал биосканер, и она успела удостовериться в том, что в коттедже находится только одно живое существо, да и в окрестных кустах никто не прячется.
— Вы будете кофе? — церемонно осведомилась Лейла. Похоже, она не знала, как себя вести, и скрывала замешательство за светской улыбкой.
У нее нашелся не только кофе, но еще и бутылка дорогого коллекционного вина, и коробка шоколадных конфет. Наполнив бокалы, Лейла спросила:
— Он с вами не связывался?
— Ты имеешь… вы имеете в виду этого мерзавца, вашего покровителя? — уточнила Тина.
— Вы не должны так о нем говорить! — Лейла возмущенно тряхнула черной шелковистой челкой. — Он отзывался о вас с уважением, и вы тоже должны уважать его.
— Уважение не всегда бывает взаимным. Нет, не связывался. Я даже не знаю, жив он или нет, на дуэли его отделали так, что мало не покажется. Вам стоит подумать о самостоятельной жизни, его деньги рано или поздно закончатся.
— О, мне голодная смерть не грозит, — ответ прозвучал немного заносчиво. — Я живу здесь меньше геамо, но уже кое-что заработала. Это я купила со своего гонорара, — Лейла кивнула на вино и конфеты.
Геамо — девятидневный незийский цикл, Тина вернулась на Нез вчера, а Лейла покинула больницу всего шесть дней назад. Каким же способом она могла заработать? Хотя, тут и гадать не надо: после жизни с Лиргисо она наверняка знает о сексе побольше, чем любая профессиональная куртизанка.
— Взломала за деньги одну программку, — дальнейшие комментарии отмели это подозрение. — Я научилась этому еще на Ниаре… ну, до того, как его встретила, я ведь тогда буквально жила в Сети. За это прилично платят, главное — найти заказчика.
— И не нарваться. Хакерство уголовно наказуемо.
— Я нашла заказ по объявлению в Сети. Ничего серьезного, я ломала не лицензионный продукт, а чью-то незарегистрированную программу.
— Объявление могло быть ловушкой для хакеров. Гипноблока у тебя больше нет, но если тебя задержат из-за какой-нибудь ерунды и допросят с применением «сыворотки правды», вы, — Тина снова поправилась, — попадете в неприятности.
— Можете говорить мне «ты».
Лицо Лейлы оставалось оживленным и в то же время непроницаемым — тоже школа Лиргисо; не поймешь, пропустила она предупреждение мимо ушей или приняла к сведению.
— Знаешь, кому ты обязана жизнью? — спросила Тина.
— Знаю. Вам и Стиву Баталову.
— Мне — в наименьшей степени. Тебя вылечил Стив, но он не смог бы уничтожить гипноблок без помощи Поля Лагайма. На пятьдесят процентов тебя спас Поль, не забывай об этом.
Лейла молчала и не
— Думаю, ты в курсе, что ожидало Поля со стороны Лиргисо? — добавила Тина. — Ты была заодно с Лиргисо, несмотря на это Поль помог вернуть тебя к жизни. Просто подумай об этом, если не сейчас, так хотя бы потом, когда я уйду. И подумай обо всех тех, кто пострадал или погиб из-за Лиргисо.
Лейла продолжала изображать статуэтку. Наконец ее ресницы дрогнули.
— Ничего не происходит случайно. Вас или Поля он никогда бы не убил, а если кто-то из-за него погиб — значит, так было надо…
— Кому надо? — перебила Тина.
Лейла замялась, но потом упрямо заявила:
— Для мироздания, для всей жизни в целом… Вокруг слишком много незначительных личностей, и если их поголовье немного убавится, никто не проиграет.
— Лейла, массовка бывает только в кино, в жизни массовки нет. Незначительны те, кто не имеет никакого значения для тебя, — но кроме тебя в этой Галактике есть и другие разумные обитатели, если ты до сих пор не заметила. А теперь скажи, тебе очень было надо, чтобы Саймон Клисс активировал твой гипноблок?
— Нет, — неохотно буркнула Лейла. — Ну и что… Бывают же исключения, которые только подтверждают правила.
— Каким это образом исключения подтверждают правила? Может, хотя бы ты объяснишь мне механику этого дела? А то давно уже интересно…
Девушка молча долила себе вина, отпила из бокала.
— Вы не знаете, что стало с Саймоном Клиссом?
Откровенная попытка перевести разговор на другую тему. Впрочем, Тина хотела не одержать верх в споре, а просто добиться, чтобы Лейла посмотрела на окружающий мир непредвзято, не с точки зрения Лиргисо.
— На приеме Лиргисо порывался рассказать мне, как он пытал Клисса, но я не любительница таких историй и не стала все это выслушивать. Думаю, что Клисс кончил плохо. Можешь тоже обращаться ко мне на «ты», — Тина скользнула взглядом по нежной блеклой фреске на стене напротив: вихрь фантастических цветов, подчиненный спиральному пространственному ритму, незийские художники любят такие мотивы. — Красивый у тебя коттедж.
— Я сняла только первый этаж, это дорогой курорт. На втором сейчас никто не живет.
— Не будешь возражать, если я его арендую?
Можно было и не спрашивать: Лейла явно на это и рассчитывала, когда упомянула о пустом втором этаже. Тине понравились и фрески, и черные розы около коттеджа, и весь этот громадный тихий парк, а кроме того, Лейлу пока лучше не оставлять в одиночестве — мало ли, кто может сюда вселиться и чем это будет чревато для воспитанницы Лиргисо или ее потенциальных соседей…
После «Тихих Кущ» Тина побывала в гостях у Тлемлелха. Тот больше не убивался из-за скандала на приеме: во-первых, пилотские права у него так и не отобрали, а во-вторых, его престиж ничуть не пострадал, даже наоборот. И на Лярне, и во всей Галактике в тех кругах, мнением которых Тлемлелх особенно дорожил, сейчас только и разговоров было, что о празднике в Синсаодге и о дуэли. Тлемлелх стал героем дня.