Незнакомцы в заброшенной деревне
Шрифт:
– Можешь поставить… хоть сюда, – тихо сказала она и убрала книгу с тумбы.
Немного подумав, я подставил стул с завтраком прямо перед ней. Я соврал, что Лиса попросила остаться до тех пор, пока на тарелке не увижу рисунок.
– Я стесняюсь!
Говоря со мной, Тамара всё время смотрела на поезд. Я тоже смотрел на него.
– Я всё попробую! И сама помою, – добавила она.
…набросив пальто, я побежал к ребятам. Вера и Женя, стащив, что смогли, примеряли короны и серьги, поминутно бегая к Лисе за советом. Антон с Христианом упражнялись
Я спросил, не чахнет ли он над златом.
– Угу! Зря смеешься (я, кстати, вовсе не смеялся) – мало на сей раз! – ворчал Колумб.
– Улица Каменщиков… закончилась, – объявила Женя.
– А вам не кажется, что собак больше, чем в прошлом году? Ах, туше! – спросил Христиан, раненый в грудь.
– Отстреливать. Только… отстреливать, – отвечал Колумб, не отвлекаясь от меры.
– Антон, а я красивая? – замурлыкала Вера.
– …очень!
– Эй, ты сначала подумал – пошёл вон!
– Прости! Хочешь… поцелую ручку… Венера! – Антон подбежал к Вере и ловко склонился к белой кисти с браслетиком.
– Бе! – сгримасничала Женя и скрылась за дверью.
Листья рисовали в воздухе круги. Если станет теплее, можно убежать и ходить по лесу. Я уже хотел взять сук и побежать драться на палках, как случайно увидел в окне Лису и Тамару.
***
Утром у Антона поднялась температура – и Лиса попросила меня подменить. Как ей отказать?.. Во время поспешной сборки она наизусть проговаривала список, который давно был вложен в рюкзак.
Влажный свинцовый туман скрыл признаки осени. Самый краткий путь до остановки брошен через лощину, связывающую деревни как позвоночник.
Чтобы согреться, мы с Верой начали уворачиваться от комаров. По привычке я чаще смотрел назад, чем вперёд: вдруг кто-то догонит?
Наконец автобус подъехал. Кроме нас двоих и водителя никого не было. Вера не хотела со мной говорить, и уже через десять минут уснула на моём плече. Ладно, пусть спит.
Антон и Вера – брат и сестра. Они помнили свою семью, жили добрые воспоминания. К несчастью, мать разбилась в аварии. А потом случилось совсем нехорошее: отец вернулся с морга, увёл детей к соседям и дома покончил с собой (повесился).
В приюте брат и сестра ни с кем не общались. Наверное, произошла какая-то травма – потому что Вера полюбила Антона, а он её… Поползли слухи, начались смешки, потом избиения. Однажды им передали, что «какой-то учитель рассказал об этом директору, и что тот собирался звонить в больницу – и что не сегодня завтра приедут врачи и поставят в глаза укол».
Пытались бежать два раза. Два раза ловили. На третий повезло. Ночью, во время обстрела города, упала стена в их корпусе. Пока взрослые вытаскивали тела из-под обломков, Антон с Верой вместе с ещё тремя детьми сбежали…
Этот город никогда не спал.
Первым делом
Я ещё раз проверил покупки. Тут тебе и новый металлоискатель с первоклассным аккумулятором за полцены, и патроны, и соль, и батарейки, и прочее – чего не добыть на большом огороде Лисы. Вдруг появились две длинные, коротко стриженные девчонки чуть старше нас. Поцокав на каблуках, одна из них строго посмотрела на меня, на Веру, а потом начала громко обсуждать Верин наряд.
– Нельзя же быть и умной, и красивой одновременно, – отмахнулась Вера.
Вторая подруга засмеялась и начала её материть.
Не стерпев, я грубо осадил их. Драку остановил обратный автобус, который забрал только нас.
– Зря ты так, – сказала потом Вера, уже в дороге, – а то они подумают, что их слова имеют смысл.
Действительно, я переживал больше её и не мог утихнуть.
– А я думала, ты никогда не ругаешься! – заметила Вера. – А ты вот как загнул!.. Мой герой.
Видимо, я немного порозовел, т.к. Вера, посмотрев в лицо, громко засмеялась.
…возвращались ночью. Каждый вечер в деревне загорались оставшиеся фонари, и я мог спокойно оглядываться. Немного распогодилось, ветер освежал наши горячие головы. Иногда я вставал, чтобы ещё раз проверить список.
– Взяла, взяла я, – отвечала Вера и смеялась.
И тут я увидел третьего. Неужели не показалось? Кто-то начал идти по луже. Шаги раздавались рядом, но непонятно, впереди или сзади. Вера тоже услышала.
– Они что – пошли нас встречать? – прошептала она, имея в виду ребят.
Вместо ответа я пожал плечами, хоть меня не было видно. Сказал, что сейчас проверю.
– Нет! – воскликнула она. – Я боюсь здесь одной. Можно я буду рядом?
Наверное, сильно взяв её за руку, я быстро побежал. В заборе просвечивал проход, и мы смогли срезать на соседнюю улицу, залетев в кусты. На пустой дороге, прямо перед нами прошла длинная тень. Мы смотрели ей вслед, не решаясь ничего сделать.
– Пусть идёт! – вдруг сказала Вера за моей спиной.
Улица скоро кончалась, и тень готовилась скрыться. Не выдержав, я закричал на всю улицу, что буду палить.
Фигура, не оборачиваясь на меня, встала на месте.
– Скажи… чтобы мешок кинул на землю! – громко зашептала Вера.
Я приказал сделать это. Вдруг фигура метнула руку – раздался звук, похожий на выстрел. Вера пригнулась и начала звать на помощь. Пуля угодила в висячий фонарь, и вместе с упавшими осколками на улицу Октябрьская упала ночь.
Вытащив браунинг, я побежал вперёд небольшими зигзагами; однако фигура больше не стреляла; не остановилась после моего предупредительного выстрела. Неужели нас пощадили и хотели только ослепить?