Незнакомцы
Шрифт:
Ему казалось, что он где-то под водой, очень глубоко в толще загадочного холодного океана. Доминик дышал с трудом. Каждый вдох и выдох был мучителен, словно агония. Он чувствовал, что умирает.
Две неясные фигуры приблизились, взволнованно переговариваясь: похоже, их беспокоило состояние Доминика. Разговор шел на английском, однако Доминик ничего не понимал. Потом его коснулась холодная рука, звякнула какая-то склянка, где-то хлопнула дверь...
Действие стремительно, словно в кино, переместилось на кухню или в ванную. Кто-то тыкал его лицом в раковину. Дышать
Доминик проснулся: он лежал в постели. В прошлую субботу он стряхнул с себя сон не на кровати, а в ванной. На сей раз он был под одеялом.
«Я все-таки выздоравливаю», — подумалось ему.
Дрожа всем телом, он встал и включил свет.
Никаких баррикад. Никаких следов паники во сне.
Он взглянул на электронные часы: 2 часа 9 минут. На ночном столике стояла наполовину пустая банка пива, теперь уже теплого. Он запил пивом таблетку снотворного.
Я выздоравливаю.
Была пятница, 13 декабря.
10
Округ Элко, Невада
В пятницу ночью, спустя три дня после необычайного происшествия на шоссе по дороге домой, Эрни Блок вообще не сомкнул глаз. Едва темнота сгустилась вокруг него, его нервы напряглись как струна, и он с трудом сдерживался, чтобы не закричать.
Бесшумно выбравшись из-под одеяла и убедившись, что Фэй спит, он прошел в ванную, закрыл за собой дверь и включил свет. Какое это чудо — свет! Ему сразу полегчало. Минут пятнадцать Эрни наслаждался светом, как ящерица, греющаяся на солнышке на камне, только он сидел на крышке унитаза.
Наконец он сообразил, что нужно снова ложиться в постель. Что, если Фэй проснется, а его нет рядом? Что она подумает? Ему не хотелось, чтобы она что-то заподозрила.
Хотя он и не воспользовался унитазом, он на всякий случай спустил воду и вымыл руки. Сдернул с сушилки полотенце, и в этот момент взгляд его упал на окно. Оно было над ванной, прямоугольник три фута шириной и высотой два фута. Сейчас окно замерзло и за ним ничего не было видно, но у Эрни все равно пополз по спине холодок. Мало того, вслед за гусиной кожей ему в голову сами собой пришли какие-то странные мысли, от которых он еще больше похолодел:
«Через это окно вполне можно пролезть и таким образом скрыться, исчезнуть, а крыша подсобки прямо под окном, я не разобьюсь и буду свободен, спущусь сперва в овраг за мотелем, а оттуда уйду в горы, на восток, доберусь до какой-нибудь фермы, там мне помогут...»
Мысль пронеслась у него в мозгу, словно полуночный экспресс, и Эрни даже не заметил, как залез на край ванны. Его охватило стремление бежать. Но от кого? От чего? Почему? Ведь он был у себя дома, ему нечего было бояться в этих стенах.
И тем не менее он как зачарованный смотрел
«Нужно выбраться отсюда, скрыться, другого случая не представится, нужно ловить момент, давай действуй, не медли...»
Окно было на уровне его лица, голые ступни уже начинали мерзнуть на холодной эмали ванны.
«Открой окно, подтянись на руках и вылезай, не теряй драгоценные минуты...»
Без всякой на то причины он нервничал все сильнее. У него неприятно тянуло под ложечкой и перехватывало дыхание.
Не зная, зачем он это делает, Эрни против своей воли отодвинул шпингалет и отворил окно.
Он был не один.
Кто-то притаился за окном, на крыше пристройки, кто-то с темным, бесформенным, блестящим лицом. Даже отшатнувшись от окна, Эрни сообразил, что это был мужчина в белом мотошлеме с затемненным щитком, закрывавшим все его лицо, отчего оно казалось почти черным.
В проеме возникла рука в черной перчатке и потянулась к горлу Эрни. Он закричал, отступил на шаг и, соскользнув с края ванны, упал в нее, сорвав рукой клеенчатую занавеску и больно ударившись бедром.
— Эрни! — услышал он испуганный крик Фэй, а в следующую секунду в ванную ворвалась и она сама. — Эрни, боже мой, что случилось? Что с тобой?
— Выйди, — кривясь от боли, крикнул он, с трудом вылезая из ванны. — Там кто-то есть.
Холодный ветер, ворвавшийся через открытое окно, терзал остатки порванной занавески.
Фэй поежилась от холода, потому что на ней была одна пижама.
Эрни тоже била мелкая дрожь, но не только от холода. Когда он упал, больно ударившись бедром, в голове его сразу просветлело и он вдруг задался вопросом: была ли голова в шлеме на самом деле или это ему померещилось?
— На крыше? — удивилась Фэй. — Под окном? Но кто там может быть?
— Не знаю, — ответил Эрни, потирая бедро, и вновь выглянул в окно. На этот раз он никого не заметил.
— Ну хоть как он выглядел?
— Трудно сказать. На нем был мотоциклетный шлем и перчатки, — пожал плечами Эрни, сам понимая, как дико все это звучит.
Он снова выглянул на улицу и посмотрел на крышу под окном. Там никого не было, незнакомец исчез — если он вообще был. Эрни вдруг пронзила мысль о том, как же вокруг темно. Мрак окутал холмы, горы на горизонте, все огромное пространство вокруг мотеля, и только звезды мешали его полному торжеству. Эрни в ужасе отшатнулся и поспешно отвернулся от окна.
— Закрой на задвижку, — сказала Фэй.
Эрни зажмурился, чтобы не видеть темноты, нащупал скобу на раме и дернул ее на себя с такой силой, что едва не вылетело стекло. Трясущимися руками он задвинул шпингалет.
Когда он наконец вылез из ванны, то заметил в глазах Фэй тревогу и удивление. К этому он был, в общем-то, готов. Хуже было другое: по ее пронзительному взгляду он понял, что она все знает, а к этому-то как раз он готов и не был. Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Наконец Фэй произнесла: