Незнакомец
Шрифт:
– И с ее берега ты подглядывала за мной, – напомнил он, лукаво поглядев на Клодию.
– Ты находился на моей земле, да будет тебе известно! – парировала она. – Это называется незаконное вторжение. Так что я имела полное право… наблюдать за тобой. – Она чувствовала, что с каждой минутой все больше и больше подпадает под его влияние. Это пугало, и она твердо вознамерилась не уступать. – Прекрати меня отвлекать. Итак… ты знаешь, какой сейчас месяц и число?
Он нахмурился, но без прежней растерянности.
– Понятия не имею… Середина лета?
Она назвала дату, и он пожал плечами.
– Приблизительно
– Помнишь ли ты что-нибудь еще? Что-нибудь конкретное? Какое-нибудь событие. Имя. Что угодно.
Пол поставил чашку, глубоко вдохнул и, казалось, сделал над собой усилие. Клодия ощутила укол раскаяния за то, что давит на гостя, да еще открыто выражает сомнения. Лицо его напряглось – и сердце хозяйки сжалось.
– Помню только какие-то обрывки, – сказал он наконец чуть охрипшим от расстройства голосом и стал теребить край рубашки, то разглаживая ткань, то сминая ее длинными, изящными пальцами. – Впечатления. Фрагменты… Помню, как кто-то меня бьет. Потом пинает ногой. – Он отпустил рубашку и на секунду прижал ладонь к боку, где, как знала Клодия, темнел внушительный синяк. – Помню какое-то многолюдное место. Машины на стоянке. Все пялятся на меня. У них огромные… какие-то странные глаза. Словно не в фокусе.
– Это было недавно? Или еще до того, как с тобой что-то случилось? – с нарастающим беспокойством спросила Клодия. Пол задрожал и закрыл лицо руками.
– Недавно, кажется. – Ответ прозвучал немного невнятно. – И я помню, что был в… в кафетерии. Должно быть, у меня была в кармане какая-то мелочь. Думаю, я что-то съел… выпил чаю… – Он убрал руки и криво улыбнулся ей. – Да, я ясно это помню. Чай был отвратительный. Потом я пошел в туалет, умылся… и до смерти испугался, увидев себя в зеркале. Мое лицо… оно ничего для меня не значило.
«Как должно быть мучительно видеть собственное чужое лицо», – сочувственно подумала Клодия и взяла его за руку. Рука была холодная.
– Потом, помню, я все шел и шел. Возможно, останавливался и где-то спал, не знаю. Следующее, что помню, это я на берегу реки, и с того времени все кажется яснее. Я умылся и… – Он посмотрел прямо на нее и выдавил улыбку. – Когда мои вещи высохли, оделся, лег и снова уснул. А когда проснулся, уже темнело, надвигалась гроза. Мне стало так страшно! Я увидел свет в твоем доме и побежал к нему.
«Стало быть, он может быть кем угодно», – подумала Клодия, глядя на красивое лицо и прекрасное тело мужчины, который буквально свалился к ее ногам, а потом восстал и вернул ее к жизни.
По чистой случайности…
Но нет, это произошло не случайно. Судьба, карма или, может, удача привела его к ней именно тогда, когда он был ей нужен. Он стал катализатором; ему было предначертано возродить ее сексуальность.
– А остальное ты знаешь, – просто сказал он, пошевелив рукой, которую она держала.
В ее душе тоже что-то зашевелилось. Его длинные пальцы обвились вокруг ее ладони, пробуждая чувства и ощущения иного рода. Она была готова сию же минуту снова притянуть его к себе и позволить сделать с ней то, что получалось у него лучше всего, но вначале следовало подумать о делах насущных.
– Что
Пол не отрывал глаз от их сплетенных рук.
– Врач? – Он нахмурился, морща лоб, как будто это слово либо было совершенно ему незнакомо, либо имело какой-то особый, возможно, угрожающий смысл. – Что-то мне не хочется ни к какому врачу. По крайней мере пока. Голова у меня нисколько не болит, – продолжил он, напомнив упрямого ребенка, который не дает промыть содранную коленку. – Ты же сказала, что память сама вернулась к тебе через две недели. И со мной может произойти то же самое.
– А может, и нет, – возразила Клодия. Ее подозрения вновь пробудились.
– Не хочу, чтоб меня осматривали, ощупывали, тыкали в меня всякими холодными инструментами, приставали с вопросами. Чтобы обращались со мной как со слабоумным! – выкрикнул он с неожиданной горячностью и вырвал руку.
– Все будет совсем не так, – заверила его Клодия, подумав о своем семейном враче. Прекрасный специалист, но несколько суховат, сразу переходит к делу и вопросов задает много, прямых и острых.
Она уже начала было обдумывать перспективы визита в амбулаторное отделение больницы, где отношение будет таким же сухим, но гораздо более безличным, когда ее осенило.
Клодия вспомнила короткий разговор на похоронах Джеральда и любезный, но довольно странный телефонный звонок вскоре после этого. «Знаю, я не твой семейный врач, но если тебе понадобится кто-то, чтобы поговорить, звони мне не колеблясь. Либо домой, либо в Лондон, в клинику. Даже если просто поболтать… может быть, смогу помочь».
А ведь действительно может, подумала Клодия, снова схватила Пола за руку и заставила посмотреть на нее.
– Послушай. Есть другой способ. Я знаю одного человека. Женщину. Она врач, но в некотором смысле и друг. Если я ей позвоню, согласишься ли ты по крайней мере встретиться с ней? Обещаю, она не будет обращаться с тобой как со слабоумным.
Глава 5
Что доктор прописал
«Проблема в том, что врач может оказаться еще большим фриком, чем предполагаемый пациент», – думала Клодия, на ходу разглаживая мягкую ситцевую юбку цвета охры.
О докторе Беатрис Куин в Роузвелле говорили много всякого. И когда после ланча Клодия открыла входную дверь, то сразу поняла, почему эту женщину окружает столько невероятных слухов и сплетен.
– Ну, привет! Всегда знала, что ты когда-нибудь позвонишь, но не ожидала, что ты будешь при этом так замечательно выглядеть, – сказала доктор и, окинув Клодию долгим, теплым взглядом, уверенно прошла мимо нее в холл. – Чем могу помочь? Расскажи мне об этом своем прекрасном незнакомце все.