Незнакомка из Уайлдфелл-Холла
Шрифт:
— Ну, Уолтер, что такое ты говоришь! — вскричала Милисент. — У нее все равно больше фигур, чем у тебя!
— Я намерена доставить вам еще кое-какие хлопоты, — заметила я. — И быть может, сэр, вы получите мат прежде, чем думаете! Приглядывайте за своей королевой!
Игра обострилась. Партия правда оказалась долгой, и я правда доставила ему много хлопот, но он правда играл лучше меня.
— Какие вы азартные! — сказал мистер Хэттерсли, который уже несколько минут, как вошел в гостиную. — Миссис Хантингдон, ваша рука дрожит, словно вы поставили на карту все свое достояние! Уолтер,
— Да замолчите же! — сказала я, потому что его болтовня мешала мне сосредоточиться в очень тяжелом положении. Еще несколько ходов, и я окончательно запуталась в сетях, расставленных мне моим противником.
— Шах! — воскликнул он, а затем, когда я так и не сумела найти выход, добавил он негромко, но с явным торжеством: — И мат.
Он помедлил с произнесением последнего рокового слова, чтобы подольше наслаждаться моим огорчением. Как ни глупо, но я расстроилась по-настоящему. Хэттерсли захохотал, Милисент была удручена тем, как я приняла к сердцу мое поражение. Харгрейв накрыл ладонью мою руку, которая лежала на столе, пожал ее крепко, но ласково, шепнул: «Побита, побита!» и посмотрел на меня взглядом, в котором злорадство мешалось со страстью и нежностью, что делало его еще более оскорбительным.
— Нет, мистер Харгрейв, — воскликнула я, отдергивая руку. — И этого не будет никогда!
— Вы отрекаетесь? — с улыбкой спросил он, указывая на доску.
— Конечно, нет, — ответила я, спохватываясь. (Каким странным могло показаться мое поведение!) — В этой партии вы меня побили.
— Хотите взять реванш?
— Нет.
— Значит, вы признаете мое превосходство?
— Да. В шахматах.
Я встала и вернулась к своему рукоделию.
— Но где Аннабелла? — озабоченным тоном спросил Харгрейв, после того как обвел комнату долгим взглядом.
— Пошла погулять с лордом Лоуборо, — ответила я, потому что он посмотрел прямо на меня.
— И еще не вернулась? — осведомился он еще более озабоченно.
— Видимо, нет.
— А где Хантингдон? — Он снова посмотрел вокруг.
— Вышел с Гримсби… как тебе известно, — ответил Хэттерсли, подавляя смешок.
Почему он засмеялся? Почему Харгрейв связал их имена подобным способом? Так, значит, это правда? И этот ужасный секрет он и намеревался мне открыть? Нет, необходимо удостовериться! И как можно быстрее. Я тотчас вышла из гостиной, намереваясь найти Рейчел и потребовать от нее ясного ответа, но мистер Харгрейв последовал за мной в малую гостиную и, прежде чем я успела открыть дверь, мягко положил ладонь на ее ручку.
— Могу ли я сказать вам нечто, миссис Хантингдон? — спросил он тихо, глядя в пол.
— Если оно заслуживает интереса, — ответила я, стараясь выглядеть спокойной, потому что меня била дрожь.
Он заботливо пододвинул мне стул, но я только оперлась о спинку и попросила его продолжать.
— Не тревожьтесь, — сказал он. — Само по себе это сущий пустяк, и истолковать его вы
— Да-да… Продолжайте же! — нетерпеливо потребовала я, так как боялась, что мое волнение вырвется наружу прежде, чем он сообщит свои сведения, в чем бы они ни заключались.
— И вы слышали, что Хантингдон вышел с Гримсби?
— Так что же?
— Я слышал, как Гримсби сказал вашему мужу… человеку, который так себя называет…
— Говорите же, сэр!
Он поклонился в знак покорности и продолжал:
— Я слышал, как он сказал: «Я все устрою, не беспокойся. Они пошли к озеру. Я их там перехвачу и скажу ему, что мне надо поговорить с ним наедине, а она скажет, что вернется в дом, чтобы нам не мешать, я рассыплюсь в извинениях и кивну на боковую аллею. Ему я подробно изложу то дельце и все, что мне в голову придет, а потом поведу его кружным путем, любуясь деревьями, лугами и останавливаясь на каждом шагу». — Мистер Харгрейв умолк и посмотрел на меня.
Ничего не сказав, не задав ни единого вопроса, я выбежала в прихожую и выскользнула в сад. У меня больше не было сил терпеть муки неопределенности. Позволить, чтобы этот человек своими обвинениями внушил мне недостойные подозрения против моего мужа? Никогда! Но я уже не могу слепо ему доверять… Нет, необходимо немедленно узнать правду! Я бросилась к кустам, окаймлявшим аллею. И тут звук голосов заставил меня остановиться.
— Мы задержались слишком долго. Он, наверное, уже вернулся, — произнес голос леди Лоуборо.
— Да нет же, радость моя, — ответил он, — но на всякий случай перебеги через лужайку незаметно и войди в дом потихоньку.
У меня подогнулись колени, голова закружилась. Мне казалось, что я лишаюсь сознания. Но ведь она меня увидит! Я метнулась в кусты и прислонилась к древесному стволу.
— О Хантингдон! — сказала она с упреком, останавливаясь там, где накануне вечером я обняла его. — Тут ты целовал эту женщину!
Она поглядела в глубокую тень под деревьями. Он ответил с небрежным смехом:
— Так что же мне оставалось делать, радость моя? Тебе ли не знать, что я должен отводить ей глаза, покуда могу? И разве я не видел десятки раз, как ты целовала своего болвана-муженька? И разве я жаловался?
— Но признайся, ты ведь ее еще любишь? Ну, самую чуточку? — спросила она, кладя руку ему на локоть и заглядывая ему в лицо. (Как ясно были теперь видны мне они оба в лунных лучах, струившихся сквозь ветви дерева, у которого я притаилась!)
— Да нисколько, клянусь всеми святыми, — ответил он, целуя ее пылающую щеку.
— О-о! Мне надо спешить! — воскликнула она, внезапно отстраняясь от него, и поспешила прочь.
А он стоял в двух шагах от меня, но у меня не было сил обличить его теперь же. Мой язык словно прилип к гортани, я цеплялась за дерево, чтобы не упасть, и меня почти удивляло, что он не слышит, как колотится мое сердце, заглушая посвист ветра и шорох опавшей листвы. Мне казалось, что я слепну и глохну, но все-таки я увидела, как он прошел мимо, и сквозь шум в ушах ясно расслышала, как он произнес, остановившись и глядя в сторону лужайки: