Незнакомка под вуалью
Шрифт:
Абигайль пыталась несколько приукрасить картину, но Регги не поддался. Он рвал и метал, кричал, что изобьет Финеаса, насадит на вертел Бернуика, а Сайласа бросит под копыта лошадей.
Абигайль пыталась его успокоить, но втайне желала отмщения, хотя и не такого свирепого. Пусть они в конце концов поправятся… но только после того, как долго помучаются.
В ту дождливую ночь Регги вихрем вырвался из трактира с намерением отомстить за сестру. Он набрал камней и разбил хваленые, столетней давности цветные окна в обожаемой библиотеке Бернуика. Убегая, он заскочил на конюшню и выпустил из стойла всех лошадей. Когда все в особняке
Крест был серебряный с перламутром, на нем был выгравирован золотом девиз Бернуиков. Крест сам по себе стоил несколько фунтов, но особо ценным был потому, что являлся самой восхваляемой вещью лорда Бернуика.
Регги всегда знал, куда ударить, чтобы было больнее.
Когда Абигайль поняла, что натворил брат, она умоляла его вернуть крест и бежать, опасаясь того, что может сделать с ним лорд Бернуик. Она знала, что если бы не ее дурацкая ошибка с Финеасом, Регги не разъярился бы и не оказался в такой дыре. Нужно было вытаскивать его из беды.
Но Регги не собирался идти на уступки. Вместо этого он нарисовал картинку, как крест горит в огне, подписал ее и послал Бернуику.
Именно этот акт мести сделал Регги беженцем. Бернуик получил ордер на его арест и послал констебля. Регги бежал среди ночи, оставив Абигайль изнывать от тревоги.
Мало того, лорд Бернуик назначил награду за голову Регги, нанял сыщиков с Боу-стрит и даже попытался посадить Абигайль в тюрьму как соучастницу. Ее спасло вмешательство верных Джен и Уорена: они поклялись, что Абигайль всю ночь была с ними и понятия не имела о деятельности брата. Помогло и то, что они сказали судье, что тот никогда больше не получит обед в их гостинице, если не будет судить правильно. За все это время до Абигайль не долетало ни слова от Финеаса. Она хотела бы знать, что ему известно, но, как и многие вопросы в ее жизни, этот тоже оказался без ответа. Предательство Финеаса неотступно преследовало Абигайль. Как она могла полюбить такого недостойного человека? Как можно быть такой дурой? Как можно было верить, что он никогда ее не обманет, не ранит? Она совсем не разбирается в людях!
Девичьи мечты о любви, о свадьбе, о семье рассыпались в прах, отправились туда, где живут единороги, драконы и волшебницы – крестные матери, в которых она давно не верила. Ее сердце стало более твердым, а ночи – более одинокими.
В воображении возник образ спасителя в маске.
Может, они близки по духу? Одинокие, ищущие… чего? Что может погнать мужчину бродить в одиночестве в маске по ночному Лондону?
– Где вы? – прошептала Абигайль, гадая, есть ли у него дом, жена…
Нет, что-то в этом мужчине вопило об одиночестве. К тому же он будет гораздо более привлекателен как герой, если будет измучен и одинок, и… Абигайдь выпрямилась. Возможно, у него обезображено лицо, и поэтому он его скрывает? Ожог? Шрамы после ужасной трагедии? Чудовищное родимое пятно?
У нее даже сердце заболело от сочувствия. Бедняга! Неудивительно, что он не хочет показывать свое лицо. Наверное, за этим стоит завораживающая история мучений и спасения. Как романтично!
Только она никогда эту историю не узнает. Ее незнакомый спаситель не собирался делить с кем-то свою жизнь. Скорее всего Абигайль его никогда больше не увидит, а значит, и нет никакого вреда от того, чтобы помечтать о нем, подумать, немного развлечься на прогулке.
Откинувшись
Она вздохнула, продолжая наблюдать за мальчиками.
– Если такой мужчина существует, клянусь, съем собственные чулки без соли и перца. – Абигайль хихикнула, хорошо зная, что это ей не грозит.
Потому что такие мужчины существуют только в мире фантазий. А не во плоти. А если вдруг такой найдется, он не интересуется женщинами вроде Абигайль.
Мысли опять вернулись к спасителю. Суждено ли им еще встретиться? Если да, то как? Хотя она понимала, что незнакомец – ее фантазия, он согревал ей сердце.
«Интересно, если бы я могла к нему приблизиться, что бы я обнаружила?» – подумала Абигайль.
Внезапно ей очень захотелось это выяснить.
Глава 8
Вздохнув, Абигайль прогнала из головы мысли о герое в маске и стала смотреть, как Сет и Феликс дерутся за змея. В воздухе не было ни ветерка, и ребятам приходилось нелегко.
Желтый змей распластался на траве.
– Моя очередь! – визжал Сет.
Феликс подбежал к змею и намотал веревку на катушку.
– Ты запускал, и у тебя не получилось. Это слишком трудно. Если уж у меня он не взлетел, у тебя и подавно не полетит.
– Лорд Стил сказал, что полетит! Я хочу еще раз попробовать!
Вообще-то лорд Стил ничего не говорил, он написал это на бумажке, приложенной к змею. Было бы не плохо, если бы он вместе с мальчиками опробовал новую игрушку, но Абигайль предположила, что он занят важными делами, соответствующими его высокой должности. Лорд Стил был настолько занят, что не приходил обедать вместе с ними, но Абигайль надеялась, что с отъездом Бенбрука все изменится к лучшему.
– Пустая трата времени, – огрызнулся Феликс, мотая веревку.
Сет ухватился за змея. Феликс подтолкнул его к брату.
– Ну и ладно, ну и забирай!
Заметив, что стоящие рядом два лакея не вмешиваются в ситуацию, Абигайль предложила:
– Давайте испробуем другую стратегию.
– Он сломанный. Не работает, – буркнул Феликс.
– Лорд Стил не дал бы нам сломанного змея! – крикнул Сет, и у него задрожала нижняя губа. – Он бы так не сделал!
– Конечно, нет. – Абигайль встала и подошла к мальчикам. Солнце было такое яркое, что она щурилась даже под тенью шляпы. – В такую погоду надо работать вдвоем. Один быстро бежит и натягивает веревку, другой держит змея на весу и хорошенько подталкивает в воздух.
– Я могу! – радостно закричал Сет. – Я могу толкать, я буду толкать!
Феликс раздумывал, нет ли тут какого подвоха. Абигайль его поторопила:
– Попробуем, сам увидишь.
Феликс поправил веревку.
– Ладно. Только ты должен держать его высоко, Сет, чтобы не порвался, когда будешь выпускать.
– Я буду держать высоко. Я буду.
Мальчики сделали новую попытку, на этот раз Феликс бежал, держа конец размотанной веревки, а Сет следовал далеко позади, неся змея над головой на вытянутых руках. В этот момент чудесным образом подул ветерок, и желтый змей взмыл вверх.