Незнакомка с соколом
Шрифт:
– Армада разбита, – невозмутимо произнес Чарльз.
Он лгал, но ему было необходимо напугать Перкинса, чтобы тот совершил какую-нибудь ошибку. Однако сэр Хэмфри был слишком хорошо информирован.
– Армада уверенно движется к Лондону, – язвительно усмехнулся он.
– Но мы спутали всю связь между двумя вашими герцогами, – сказал Чарльз. – Их войска никогда не сойдутся. Мы перехватывали сообщения с вашей стороны и вместо них посылали другие. Кстати, это делал и мой учитель Дикон – Ричард Пеннингтон. Он никогда не работал на вас
– Что?!
Широкое лицо Хэмфри Перкинса выражало изумление, его рука с ножом дрогнула.
Именно этого и добивался Чарльз. Он прыгнул на своего врага, но тот успел вонзить нож в грудь Фрэнсис, и она рухнула на пол.
В следующую секунду Чарльз схватил руку Перкинса мертвой хваткой и всей своей тяжестью навалился на нее, заводя назад. Плечо хрустнуло, раздался отвратительный звук выламывающегося сустава. Перкинс взвыл и затих.
Чарльз опустился на колени рядом с Фрэнсис и прижал к ее ране платок.
– Я люблю тебя, Фрэнк! – в отчаянии прошептал он, склоняясь над ней. – Не умирай сейчас, когда я сумел сказать тебе, что я чувствую!
Знакомые голоса окружали Фрэнсис, когда к ней вернулось сознание. Она лежала с закрытыми глазами на мягкой пуховой постели, и только острый запах целебных трав напоминал ей о том, что произошло. Рана в груди ныла, но не сильно.
Открыть глаза почему-то оказалось очень трудно, однако ее усилия были вознаграждены. Над ней склонился Чарльз, и никогда еще Фрэнсис не видела в его глазах такой нежности и теплоты.
– Фрэнк! Слава богу! – Чарльз засмеялся от радости. – Тебе лучше? Сейчас мы накормим тебя хорошей едой, дадим выпить красного вина… Доктор сказал, что рана неглубокая: нож наткнулся на медальон и только скользнул по груди. Через пару дней ты поправишься и все будет хорошо.
– Я люблю тебя, Чарльз, – прошептала она, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.
– Вот те слова, которые я хотел услышать! Я тоже люблю тебя, баронесса Фрэнк.
– И у тебя не будет другой баронессы?
Чарльз сразу стал серьезным.
– Женщины, которая претендовала на эту роль, больше нет. Бог взял ее душу. Фрэнк, неужели ты на самом деле думала, что я мог уйти от тебя к ней?
– Никогда. В глубине души я всегда верила тебе. – Она взяла его руку и крепко сжала. – А как дела у английского флота?
– Сегодня четверг, и, к сожалению, Армада еще не разбита. Но у нее почти нет боеприпасов, так что наша победа – вопрос времени.
– Ваши поддельные послания отлично сработали, баронесса, – вмешался Дикон, подходя к кровати. – Вчера мы перехватили письмо герцога Пармы к Медине Сидония. Оно очень короткое, всего три слова: «Вы сошли с ума!» Я также слышал, что Парма написал королю Филиппу, сообщая Его августейшему Величеству, что лорд-адмирал ничего не смыслит в военном искусстве и что его люди никогда не отправятся в Англию под командованием
Фрэнсис тихо вздохнула.
– Я очень рада слышать это. Но, Чарльз, я страшно беспокоюсь за Луи и Пьера. У вас есть вести от них? Я должна быть уверена, что с ними все в порядке.
– О, они, безусловно, в полном порядке, – беззаботно сказал Чарльз. – Хотя Луи пропал…
– Пропал?! Нет! – Фрэнсис села на постели, и ей тут же показалось, что сотни кинжалов вонзились в ее рану. – Чарльз, – с трудом произнесла она, – я знаю, Стоукс убил Луи за то, что он выкрал его письма!
– Успокойся. – Чарльз уложил ее обратно в постель. – Вместе с ним исчезло несколько почтовых голубей, находившихся в Лалуорте. И Арктурус тоже. Стоукс не добрался до них, можешь быть уверена.
– Мой мальчик! – простонала Фрэнсис. – Мой мальчик…
– Фрэнк, послушай меня. Луи наверняка присоединился к флоту, который плывет в Дувр. Завтра мы получим от него весточку, вот увидишь.
Фрэнсис эти слова не убедили.
– Ведь ты же ничего толком не знаешь! Как ты можешь сидеть здесь и ничего не предпринимать?! – выпалила она в раздражении.
– Ну, положим, кое-что я предпринял. И ты тоже. Мы научили Луи ухаживать за почтовыми голубями и работать с соколами. Он много раз видел, как ты перехватывала послания Медины Сидония, и прекрасно сможет делать это сам. Кроме того, не забывай, что с ним Арктурус. Не знаю, как ты, а я доверяю им обоим.
– Я уверен, что Луи постарается оправдать это доверие, – добавил Дикон. – Я видел, как он работает. Вы можете гордиться своим мальчиком, баронесса.
Фрэнсис обессиленно откинулась на подушки и улыбнулась старому сокольничему. Она вдруг поняла, что с Луи и в самом деле все в порядке. Если уж Чарльз доверил ему свою любимую птицу, то и она может быть спокойна.
Семнадцатого августа, в воскресенье утром, Луи стоял на борту корабля «Арк-Ройяль» рядом с лордом-адмиралом Хоуардом. Утреннее солнце рассеяло туман и открыло взорам угрожающий крест Армады, стоящей на якоре в неспокойных водах недалеко от берегов Кале. Широко расставив ноги, чтобы справляться с качкой и ровно держать Арктуруса, мальчик всматривался в этот крест из кораблей, чтобы обнаружить то единственное судно, которое его интересовало, – флагманский корабль Медины Сидония «Сан-Мартин». На борту «Арк-Ройяля» стояла напряженная тишина: все члены корабельной команды следили за работой Луи.
– Ты уверен, что они выпустят птицу на рассвете? – наклонился к нему адмирал.
– Уверен, – твердо сказал Луи. – Послания отправляются рано, чтобы птица успела потом вернуться домой.
Луи хорошо знал, что делает: разве он не наблюдал много раз, как работают Фрэнк и барон? Они недаром учили его – он прекрасно усвоил их уроки.
Наконец с борта галеона, на котором находился Медина Сидония, взлетел голубь. Он был не больше точки на голубом небе, однако острые глаза Луи тут же заметили его.