Незримая паутина
Шрифт:
— Мне лично все равно, как зовут тех, кто отдал за меня свой голос, — пожал плечами Соломин. — А Потап — это что, кликуха? — спросил он, сощурившись. — Где-то она проходила, как сейчас помню, в наших ориентировках.
— А ты что, мент? — ощерился Потап.
— Почти. Контрразведка. И твое счастье, что сейчас я здесь в другом качестве, уж ты бы от меня не ушел просто так… Потому и прешь, как танковая дивизия на женский монастырь.
Потап не успел ответить, поскольку к столику приблизился Слон.
— Есть дело, — шепнул он хозяину.
— Срочное? — недовольно
— Срочнее не бывает, — подтвердил Слон, окинув Полину откровенным взглядом.
Они отошли в сторону.
— Насчет пальбы в Домодедове, — добавил он. — Калита мне только что рассказал: это их ребята палили. Они решили, будто в «тойоте» Хмырь сидит, а он Бурде сорок штук задолжал, полгода прятался и был приговорен. У гаишников проверили номер машины. Зарегистрированный, все путем. Знаешь, кто этот жмурик?
— Откуда? — хмыкнул Потап.
— Это Косой, авторитет из команды Урюка. Ты его должен знать.
— Ну знаю. А что он там делал?
— Встречал в аэропорту свою бабу с юга. Два часа ее ждал.
— А не нас?
— Урюк с Бурдой плохо ладят. Пацаны обознались. Теперь заварится каша…
— Это их дела, — оборвал Потап. — Ты только за этим меня звал?
— Вроде Урюк теперь тоже наш союзник, — осторожно сказал Слон.
— Это мне решать, кто на сей момент наш союзник, а кто не наш… — отрезал Потап, теряя терпение. — Значит, Косой не нас встречал?
— Говорю тебе, Косой ждал свою бабу, она прилетела через два часа после нас… Теперь все понял?
— Понял, что Урюку мы до фонаря. Это Бурда проявил уважение, прислал Калиту, и тот встретил честь по чести. Сделал стол. А Косой, выходит, свою бабу встречал? Они же знали о моем прилете… Ты на всякий случай выясни: откуда она прилетела, каким рейсом. И почему он ждал ее два часа? Была задержка или нет? Может, это все — для отвода глаз? Решил посмотреть, кто кого встречает…Может, она и не прилетала вовсе. А приехала на автобусе и прошла туда через зал ожидания с чемоданом, вроде как только что с самолета?
Слон крутил головой, тяжело вздыхал: столько вопросов сразу — не осилить. Хотя все правомерные.
— Бирка у нее на сумке аэрофлотовская, — сказал он наконец. — И на чемодане. И расцеловались, вроде давно не виделись. Загорелая вся, как с курорта…
— Я тебе таких бирок знаешь сколько натяну? И на чемодан, и на нос, и на жопу. И с какого такого курорта прилетают в Домодедово? Это тебе не Шереметьево-2, понял? И даже не Внуково. А Крым у здешних марух уже не котируется… Им, сучкам, теперь Италию с Испанией подавай… Все равно лучше проверить, что-то здесь не сходится, как ремень на пузе после кабака. Вот и разберись.
— Все понял, — смиренно отозвался Слон.
Потап смерил его взглядом. Когда-то он поставил Слона, как своего человека, над бывшими ментами, уволенными по сокращению и сразу попавшими под его, Потапа, пристальное внимание. Стоило им, нигде не работающим, с кучей детей, предложить хорошие бабки, как сразу на все согласились. Но братве это не очень-то понравилось: один из бывших ментов в свое время посадил пару-тройку из бригады,
Он нетерпеливо, как это делал не раз в продолжение разговора, взглянул со стороны на Полину. Она привлекала его все больше. С какой стороны ни посмотришь, все бы, кажется, отдал за ночь с такой женщиной. Переспать и умереть… Или в Барнаул ее забрать, что ли? Нинка, сожительница, ей глаза выцарапает. С местными шлюхами она примирилась, эти шалавы ей не ровня, в подметки не годятся, а такую холеную и цветущую, — нет, ее Нинка не простит. Не гарем же, в самом деле, заводить. Все-таки он православный человек, на церковь жертвует, могут не так понять.
— Потом договорим, — сказал Потап Слону и направился обратно к столику Соломина.
12
Андрей вышел из кабинета Гаевского, пребывая в неопределенном смятении, поскольку где-то возле сердца похрустывали пятнадцать портретов любимого дядюшки Франклина, и он уже раздумывал, на что их потратить.
Светлана вышла за ним из приемной. Он ощутил это шестым — или каким-то еще по счету — чувством, и это заставило его обернуться. Андрей уже собрался пригласить девушку куда-нибудь, но сейчас она смотрела на него как на неудачника, не оправдавшего надежду ее любимого начальника. То есть как на стену.
— Скажите, Светлана, где я вас мог раньше видеть? — робко спросил Андрей, хотя собирался задать вопрос несколько иначе: где бы я мог вас сегодня вечером увидеть?
В ответ она только пожала плечами и проследовала дальше, обдав его свежестью своих неземных и нездешних духов.
— А я вспомнил! — воскликнул он. — По телевизору, на конкурсе красоты Мисс Челябинск. Я за вас болел, а первое место дали другой.
Она остановилась и обернулась, смерив его взглядом.
— И что?
— Я чуть телевизор в окно не выбросил, когда вам дали второе место!
— Но не выбросил же… — усмехнулась она и пошла своей дорогой, уже не обращая на него внимания.
— Так мы же земляки! — крикнул он ей вслед.
Наверно, ей квартальную премию из-за меня срежут, покаянно подумал Андрей. Мол, плохо соблазняла нужного клиента… Эх, надо было не устоять, что ли!
С такими мыслями он вышел из банка и побрел к ближайшей троллейбусной остановке, не замечая, что вслед за ним вышли трое плечистых парней, которые с невозмутимым видом влезли в темно-синий БМВ. И как только Андрей поднялся в троллейбус, автомобиль медленно тронулся за троллейбусом, а парень, сидевший рядом с водителем, что-то сказал по мобильнику.