Незримое око
Шрифт:
Глава 2
Черное и белое
Бывали времена, когда Зое даже днем не открывала черные шторы. И еще были ночи, в которые мерцание экрана и бормотание из телевизора перекрывали сны и погружали ее, в своего рода, гипноз. Без этого состояния было никак, потому что без телевизора она бы рано или поздно окунулась в собственные сны, где ее ждали одни и те же картинки.
Тем не менее, сейчас, по прошествии трех недель (а точнее говоря, двадцати дней и семи часов), она снова обрела твердую почву под ногами. По крайней мере, при виде Давида во дворе школы, она уже не ощущала это
Но в данный момент она не могла себе представить заняться сегодня бегом. Еще свежи были воспоминания о прошедшей ночи. Она вернулась домой около трех часов - со стучащим сердцем и страхом, что на этот раз ключ слишком громко повернется в замке. Перед ее внутренним взором предстал парень с белыми волосами: Ирвес. Наверняка это не его настоящее имя. Она пыталась вспомнить его улыбку, но все, что осталось в памяти, это белые волосы и узкие, миндалевидные глаза, пугающие и очаровывающие одновременно, с бесцветной, как матовое стекло, радужной оболочкой.
Взгляд, направленный только на нее. От этого воспоминания у нее мурашки пробежали по спине. Она нащупала в кармане штанов школьное удостоверение и вытащила его. Немного покрутив его между пальцами, она в двадцатый раз за день открыла его и посмотрела на запись, которую обнаружила только сегодня утром. "Воскресенье: Buddha Lounge" - эти слова были написаны на краю черным фломастером. А рядом номер сотового. На конце смазанная семерка. Эта впопыхах оставленная запись снова вызвала у Зое непрошенные воспоминания: о бесчисленных записках, письмах, которые она сожгла в чашке в одну из своих ужасных ночей.
Быстро убрав карточку, она подошла к окну. Резким движением отодвинула занавески в сторону и начала искать свои спортивные вещи. Прошло какое-то время, прежде чем она нашла их. В комнате многое изменилось. Достаточно, чтобы у ее матери появились две глубокие морщины на лбу. С полок все было убрано. В комнате осталось лишь черное и белое. Белые стены без картин, черные шторы и постельное белье. Гармонию нарушали только цветные игрушечные машинки, разбросанные по кровати и ковру. Рядом с дверью лежали по отдельности пятьдесят пазлов Леона с изображением Питера Пена.
Зое встала на колени, пытаясь выудить из под кровати кроссовки. Как забытые артефакты, они лежали между двумя коробками, заклеенными скотчем. В них лежали остатки ее прежней жизни: фотографии, игрушки с различных городских празднеств, даже затвердевший пряник в форме сердца, купленный во время народных гуляний на парковке возле торгового центра. Ему было шесть лет и он был твердым, как камень. Зое быстро вытащила кроссовки и затолкала их в мешок.
Уже довольно долго включенному телевизору в гостиной вдруг добавили громкости. Какой-то мультяшный монстр пытался перекричать какого-то супергероя. Зое выругалась, бросила мешок на кровать и пошла в гостиную. Ну, конечно, ее младший брат сидел, скрестив ноги, перед телевизором. Нет, он буквально прилип к экрану -
– Леон!
– напала на него Зое.
– Убавь телевизор! Мама хочет еще поспать.
Малыш повернул голову. Каштановые волосы и карие глаза, доставшиеся ему от отца.
– Она же не спит, - проворчал он и снова повернулся к персонажам на экране. Когда Зое подошла к нему, он схватил пульт и затолкал его под толстовку. Это был вызов.
– Отойди от экрана!
– отругала его Зое.
– Сядь хотя бы на диван и возьми наушники.
– Нет!
– крикнул он и упрямо скрестил руки на груди. Пульт выпал из под толстовки, он быстро поймал его и снова засунул за шиворот, задев при этом кнопку. Телевизор переключился на другой канал, где репортер пытался перекричать шум футбольного матча.
– Дай сюда пульт, живо!
– приказала Зое.
Леон соскочил с места.
– Нет!
– ревел он с покрасневшим лицом.
Зое протянула руку, но Леон ударил по ней.
Ну, все, с нее хватит! Леон выпучил глаза от страха, когда она бросилась к нему и схватила за запястье.
– Отпусти меня, - кричал он так громко, словно она и правда делала ему больно.
– Ай! Ай!
– Только попробуй еще раз ударить меня, - прошипела она. В ту секунду, когда и репортер и Леон набрали в легкие воздуха, Зое услышала легкий щелчок. Но прежде чем она поняла, что это за звук, Леон как змея выкрутился из ее рук и толкнул столик возле дивана. Поднос с пустыми кофейными чашками и тарелками с грохотом упал на пол. Повсюду на ковре лежали кексы. Леон подавился от испуга, начал хватать ртом воздух и кричать. От его крика у Зое закладывало уши. По телевизору громко кричал футбольный фанат с разрисованным лицом. В довершение всего в тот же момент раздался звонок в дверь. Зое сделала глубокий вдох, чтобы оставаться спокойной.
Если ее мать спала, то теперь-то уж она точно проснулась. В тот момент, когда Зое устояла перед охватившим ее желанием свернуть Леону шею, ей удалось-таки схватить падающий пульт. Тишина, наступившая после того как она нажала на кнопку и выключила телевизор, была оглушительной. Леон замолчал и уставился на кружку перед ногами. Только что Зое хотела придушить младшего брата, но теперь ей стало его жаль, такой у него был виноватый вид. Ей также стало стыдно за собственное раздражение, внезапную злость и грубость. Ему было всего пять лет, он часто был взвинченным и упрямым. Но это не причина без предупреждения нападать на него. Было бы вполне достаточно просто взять и выключить телевизор. Что же с ней происходит?
Опустившись на колени перед братом, Зое посмотрела на его заплаканное лицо.
– Ничего страшного, - мягко сказала она и провела рукой по волосам Леона.
– Все в порядке, львенок. Смотри, тарелки все целые. Ничего не разбилось.
"По крайней мере посуда",- мысленно добавила она.
– "Все в порядке Зое, разбитая посуда - это к счастью».
– Но ты же знаешь, что мы не должны шуметь, пока мама спит. Она работала всю ночь и должна отдыхать.
Леон шмыгнул носом, пробормотал что-то и, втянув плечи, вышел из комнаты.
В дверь еще раз позвонили. Зое поднялась и пошла к входной двери.
Паула была единственной девушкой, кому шли лиловые майки для бега, хотя этот цвет совсем не подходил к ее волосам цвета меди. Но Паулу вовсе не волновало, как она выглядела. Зое сомневалась, что по утрам она вообще смотрела, какие вещи брала из шкафа. Однако Паула могла завернуться в клетчатую занавеску и выглядеть при этом так, словно носит дизайнерскую вещь.
– Что у вас случилось?
– спросила она, заходя в коридор.