Незримое сражение
Шрифт:
В схроне чекисты обнаружили ротатор для печатания листовок, склад с оружием и медикаментами, националистическую литературу, мешок муки, сахар, бочку топленого сала, большие суммы денег. Здесь же были обнаружены документы и личные вещи капитана Дидуся Кирилла Фомича.
И хотя отныне не существовало больше банды «Зира», операцию нельзя было считать оконченной до тех пор, пока на свободе находился «Клим». Где, в каком схроне он отсиживался в эти дни?
Пришлось снова вызывать на допрос «Орлика», еще и еще раз задавать один и тот же вопрос:
— Где
— Не знаю…
Чувствовалось, что Орлик что-то недоговаривает.
Все это время, пока шло следствие, старший лейтенант Яковлев не решался открыть «Орлику» правду, что на второй день после того, как он был задержан чекистами, бандеровцы уничтожили всю его семью. Теперь он сказал об этом.
— Неправда! — «Орлик» вскочил словно ужаленный и заскрипел зубами. — Неправда! — и тут же опустился на стул, закрыв глаза. Разве он сам по приказу «Зира» не расстреливал семьи тех, кто приходил с повинной?
— Хорошо, я покажу, где прячется «Клим», будь он трижды проклят богом и людьми, — выдавил с болью «Орлик». — Только скажите правду.
— Мне больше нечего добавить, — ответил ему Яковлев.
Несколько дней тому назад неподалеку от хутора Высевки старший лейтенант Яковлев встретил парнишку, назвавшегося Федором Вишней. Он не стал прятаться, а смело шагнул навстречу старшему лейтенанту.
— Ты откуда, брат, такой шустрый?
— Из леса.
— И что там делал?
Парнишка наклонился к уху старшего лейтенанта и, хотя поблизости никого не было, начал рассказывать, что неподалеку в кустах лежат книжки, которые ему дали «лисовики», чтобы он прочитал их односельчанам.
— А ты знаешь, где их схрон?
— Нет. Туда они никого не пускают, говорят, «Клим» не велит.
— Молодец ты, Федор! Беги домой и запомни: о нашем разговоре никому ни слова.
— Не беспокойтесь, товарищ старший лейтенант, я все понимаю.
Парнишка, конечно, мог ошибиться. Но «Орлик» тоже назвал хутор Высевки. Все сходилось. Необходимо было до мельчайших подробностей разработать план операции.
Из управления сообщили, что, по их данным, к «Климу» в ближайшие дни из-за границы ожидаются «высокие гости».
— Постарайтесь взять всех вместе.
В ночь с первого на второе апреля 1948 года, когда бандиты ждали курьеров из-за границы, чекисты залегли на склоне оврага, окаймленного неширокой полосой кустарника. Отсюда хорошо было видно дорогу на село Бунов, по которой, по всей вероятности, и пойдут бандиты. Где-то здесь, в этом районе их должен был встретить «Клим».
Глухая непроглядная темень опускалась на землю. Луйа давно погасла, только звезды все еще блестели сквозь облака.
Руководство операцией командование возложило на старшего лейтенанта Яковлева. Вместе с ним все эти дни находился и Иван Михайлович Обманьшин. Оба понимали, что с ликвидацией «Клима» банда перестанет существовать, разбежится на второй же день. Только страх и жестокий террор удерживали их. «Клим» умел держать в страхе как никто другой. За малейшее подозрение — петля. Сколько бессмысленных жертв!
Последняя
В цепи рядом со старшим лейтенантом Яковлевым лежали с одной стороны сержант Чубенко, с другой — Иван Михайлович. Лежали молча. Вдруг старший лейтенант услышал еле уловимый шорох. Шорох повторился, затем послышались чавкающие шаги.
— Слышишь? — толкнул его в плечо Обманьшин. — Это они…
Тяжелые неторопливые шаги становились все ближе и ближе. Можно было определить — шло трое. Яковлев осторожно дотронулся до плеча сержанта Чубенко, и в ту же секунду застоявшуюся предутреннюю тишину разрезали две ослепительно-белые ракеты. На некоторое время вокруг стало светло как днем.
— Стой! Руки вверх!
Тот, что шел впереди и нес на плечах тяжелый сверток, тут же бросился на землю, второй метнулся в сторону Графского леса, третий кинулся в кустарник.
— Огонь! — скомандовал Яковлев и выпустил длинную очередь по тому, что бежал к Графскому лесу.
Когда сержант Чубенко выпустил новую серию осветительных ракет, все три бандита лежали на талом, почерневшем от весеннего ветра снегу.
Неторопливо приближался рассвет. Над дальними лесами еще лежала мгла ночи, а здесь уже сквозил зеленый свет медленно рождавшегося утра. Среди тех, кто неподвижно лежал на снегу, был и «Клим».
Когда старший лейтенант Яковлев доложил об этом в управление, там переспросили:
— Вы твердо убеждены?
— Да, это «Клим».
Он ни с кем не мог его спутать: широкие скулы, светлые волосы, плоские, слегка приплюснутые ракушки ушей. Местные жители также опознали бывшего учителя гимназии Евгена Смука. Вторым оказался референт краевого провода Владимир Купанец — он же «Прут», «Ингул», «П-21». Третий — рядовой бандеровец из охраны «Клима».
В ту же ночь пограничники задержали и обезвредили группу бандитов, которые пытались перейти государственную границу. Среди них были эмиссары закордонного провода, шедшие на связь с «Климом».
…После зимней стужи всегда наступает оттепель. Пришла она и на прикарпатскую землю. Повеяло теплом, распустились березы и клены, ослепительное солнце звало людей к земле, к жизни. Группами и в одиночку выходили из лесов обманутые бандеровскими главарями крестьяне, истосковавшиеся по родному крову. Шли, низко опустив головы…
МИХАИЛ ВЕРВИНСКИЙ
БЕЛАЯ КРИНИЦА
Легкий туман окутывал предгорные холмы, долины, и высокие хребты Карпат в сизой предвечерней мгле казались таинственными великанами. После захода солнца надвинулись тучи и стал моросить мелкий дождик. Анатолий, погруженный в раздумье, шагал безлюдной улицей. Остановился у своего дома. Открыл дверь, вошел в комнату. Столик, две кровати. Одна его, другая — Виктора.