Незримое сражение
Шрифт:
Банда Малика-«Буревого» не раз была бита, но ему самому удавалось уходить от возмездия. Теперь пришло время рассчитаться за все кровавые преступления. Вопреки предположениям, он не выкручивался. Видимо, понял, что заводить следствие в заблуждение или отрицать бесспорные факты и обстоятельства бесполезно. Цепляясь за жизнь, как утопающий за соломинку, бандеровский палач не скрывал мест укрытия своих сообща ников, рассказывал о содеянных преступлениях. Он подтвердил основную цель прибытия «на терен»» Охримовича — использование оуновцев в выполнении заданий иностранных спецслужб, сообщил о
Через несколько дней Панченко докладывал Костенко и Нечаеву:
— «Буревой» неоднократно сопровождал Охримовича на встречу с бандитами. Последний раз он оставил «Ромба» в лесу в банде «Срибного». «Буревому» известно, что «Ромб» ожидает в этом году подкрепления из-за кордона…
— Это очень важные вести! — отметил Костенко. — Известны ли «Буревому» подробности?
— Нет, не известны. «Ромб» тщательно скрывал это. Как видно, он действует осторожно. Его подчиненный «Подкова»-Мартынец рассказал, что он втайне от «Буревого» по заданию «Ромба» ходил в Лататинский лес и искал там большую площадку. Хотя «Ромб» не сказал, для чего она нужна, мы поняли: готовится место для выброски очередной группы шпионов…
По ходу информации Костенко делал пометки в своем блокноте, посматривая поверх очков на капитана, когда тот замолкал, переворачивая очередной лист документа. Костенко и Нечаев слушали внимательно, вопросов не задавали. И только когда он закончил, последовал вопрос Костенко:
— Обусловлена ли у «Буревого» связь со «Срибным»?
— Нет, у него назначена связь с «Маком», который, как вы знаете, уже ликвидирован. Таким образом, связь через «мертвый пункт».
— Знает ли об этом «Буревой»? — спросил Нечаев.
— Нет, не знает.
— Хорошо! — лицо Нечаева повеселело. — Может ли он вызвать к себе «Мака»?
— На эту тему с ним разговора не было, — ответил Панченко.
Получив указания, Панченко собрался было уходить, как раздался звонок. Костенко поднял трубку.
— Вас вызывает Галич, — услышал он голос телефонистки, а потом знакомый бас начальника районного отдела госбезопасности:
— Сегодня на рассвете при попытке переправиться через Днестр убит бандит. Он шел один. Труп его опознать не удалось. В сумке убитого обнаружена записка, подписанная цифровой кличкой. Автор записи просит «Жара» связаться с ним, в чем ему поможет «Буревой».
— Как исполнена записка?
— Рукописно, карандашом.
— Все документы немедленно доставьте к нам, — распорядился Костенко. Повесив трубку, он обратился к следователю:
— У нас есть образцы почерка Охримовича?
— Есть. Их прислали из Тернополя, где Охримович в первый год оккупации служил бургомистром…
Содержание записки и криминалистическое ее исследование подтвердили, что она написана Охримовичем несколько дней тому назад.
Стало ясно, что Охримович находится где-то поблизости. Успешные операции по обезвреживанию бандитов перепутали все его карты и вынудили искать связь с оуновцами, о ликвидации которых сведения к нему еще не дошли. Обращаясь с запиской к «Жару», Охримович просит высылать связных на действовавшие ранее пункты связи. Естественно,
— А не протолкнуть ли нам, Виктор Александрович, письмо к «Маку»?
— Не уловил вашу мысль, Алексей Андреевич, — ответил Птицын.
— Пункты встреч ведь нам известны? — спросил полковник.
— Да, известны, — ответил Птицын. — Первый — в Вишневском лесу, второй — в Скалах.
— А «мертвые пункты» связи мы знаем? — продолжал Нечаев.
— Знаем. Они в тех же местах и пока пусты.
— Попробуем-ка мы получить записку от «Буревого» и послать ее к «Маку».
— Вот теперь понял, — сказал Птицын.
Долго еще они обсуждали задуманное. Тогда же и созрел смелый план…
Глубокой ночью, когда за горизонтом скрылся бледноватый диск луны, на окраине села появились трое. Они прошли в сторону леса и вскоре остановились недалеко от одинокой старой черешни, примостившейся около тропы, уходившей к опушке. Боков и его товарищи осмотрелись кругом. Было тихо. Николай Петрович нашел потайное место в дупле черешни. Там было пусто. Оставив записку, все быстро удалились в сторону леса и вскоре скрылись в его густых зарослях.
Направляя записку в адрес «Мака» через «мертвый пункт» «Буревого», чекисты рассчитывали, что она должна попасть к боевикам «Мака», которые, как стало известно, перешли в охрану курьерской группы «Петра». А это означало, что о записке «Буревого» рано или поздно узнает Охримович, который в силу сложившихся для него обстоятельств проявлял повышенный интерес к эсбисту и не преминет, очевидно, воспользоваться открывшейся возможностью для связи.
Шли дни. Чекисты еще раз посетили «мертвый пункт» связи. Ходили и на известные им другие пункты, но все напрасно. Там никаких признаков появления оуновцев не было, а записка лежала на месте.
Участники операции обсуждали, анализировали, сопоставляли факты. Просчетов вроде бы не было, но и убедительного объяснения молчания и бездействия бандитов тоже не было.
Наконец, спустя три недели, когда все надежды, казалось, рухнули, в дупле черешни оказалась долгожданная записка. Она была подписана «Демьяном» — бывшим охранником «Петра».
Сообщая, что письмо, адресованное «Маку», попало к нему и желая установить связь с «Буревым», «Демьян», в свою очередь, просит ответить на ряд вопросов. Это была проверка. Чекисты ее предвидели. Вопросов было много и довольно замысловатых. Ответы на многие из них мог дать только «Буревой» — Малик. В записке ставилось категорическое условие: люди от «Демьяна» придут на встречу только по получении правильных ответов.
Обсуждение плана дальнейших действий происходило у Костенко.
— Ну что ж! Экзамен трудный, но задачу надо решать, — констатировал Арсентий Григорьевич, выслушав доклад Нечаева.
— Содержание письма и характер вопросов свидетельствуют, что оно составлялось с участием «Ромба», — высказал свои предположения представитель министерства майор Пилипенко.
— Не вызывает сомнения. Значит, мы на правильном пути, — согласился Нечаев.
— Главное сейчас — не вспугнуть зверя, — добавил Костенко.