Незримый гений
Шрифт:
Человек, вошедший в комнату, слегка задохнулся от удивления, увидев девушку, и поспешно подхватил ее под локоть, когда та отшатнулась.
— Прошу прощения, мадемуазель, — торопливо проговорил седоволосый мужчина, одарив ее быстрой тревожной улыбкой, затем отпустил и повернулся, чтобы закрыть дверь. — Извините за задержку. Так много… вопросов возникает, когда управляешь Оперой. Я месье Андре, один из директоров, — заявил он, садясь за огромный стол красного дерева, который загромождал маленькую комнатку. Его глаза, хотя и казались напряженными от непонятного волнения, быстро скользнули по фигуре Брилл, мгновенно оценив
Брилл только кивнула, принимая извинения, и чопорно вернулась на место, нарочно игнорируя его вульгарнейшим образом вытаращенные глаза. Она привыкла к изумленным взглядам. Люди просто не могли постичь, как столь юное лицо могут обрамлять белоснежные волосы, которые более пристали старухе, так же, как и не могли принять дымчато-палевый цвет ее глаз. Ее внешность всегда вызывала некоторую неловкость, куда бы она не пошла. Она была диковинкой, но смирилась с этим и продолжала жить, не позволяя чему-то столь тривиальному, как внешность, нарушать свой жизненный уклад. Были вещи куда поважнее. Вроде попытки точно определится с тем, что она собирается сказать сейчас, когда все пути к отступлению отрезаны.
Плотно зажав сумочку между колен, Брилл сосредоточила взгляд на полу, ее мысли неслись вскачь, не зная, на чем остановиться. Удерживая на лице нейтральное, спокойное выражение, она отчаянно пыталась вспомнить речь, подготовленную по пути в Оперу. Брилл надеялась, что в ее силах составить несколько предложений, чтобы сообщить известную ей информацию и не выглядеть при этом законченной лунатичкой. Но теперь, когда она столкнулась с необходимостью на самом деле повторить это вслух, все слова вылетели из головы.
— Месье Андре. Меня зовут Брилл Донован, — начала она осторожно; ее французский был приправлен очаровательным ирландским акцентом.
Тот кивнул, по-видимому, смутно припоминая ее фамилию. В кругу его знакомств имена элиты упоминали чуть ли не в каждом разговоре. Поэтому неудивительно, что он признал фамилию Донован как принадлежащую иностранцам и богачам. Андре поднял свои усталые, тревожные глаза, зафиксировав заискивающе-внимательный взгляд прямо на лице Брилл; его интерес к ее внешности задевал. Брилл тоже задумчиво подняла свои большие глаза и встретилась с ним взглядом. Понимание того, что сейчас она завладела его вниманием, вернуло ей часть утраченной уверенности.
— Я знаю, моя просьба о встрече с вами может выглядеть немного необычно и показаться слишком поспешной, но я должна сказать вам кое-что очень важное, — заявила Брилл, надеясь, что голос не выдал ее неуверенность.
Андре секунду смотрел на нее в замешательстве, явно пытаясь предугадать причины, которые она собирается раскрыть. Он нахмурился еще сильнее, но оставался нем, будто приглашая ее продолжать. Брилл прочистила горло и сделала успокаивающий вдох. «Не могу поверить, что собираюсь попробовать сказать ему это. Господи, мне повезет, если он не вызовет власти. В смысле… это звучит безумно даже для меня, а я — та, кто скажет это! Но кто-то должен предупредить его. Мне просто не повезло, что этим кем-то должна быть я».
Брилл расправила плечи и набрала в грудь воздуха:
— Месье, я должна предупредить вас. Я склонна
Пока она продиралась сквозь частично припомненную речь, Андре постепенно мрачнел. Вежливая мина, которую он нацепил ранее, сползла, лицо побелело от ярости, подчеркнув темные круги под глазами. Вскочив на ноги, Андре мгновенно обогнул массивный стол, схватил Брилл за миниатюрное запястье и без малейшего колебания вздернул на ноги.
— Кто велел вам это сказать? — прошипел он, оглядывая комнату; его глаза раздраженно обшаривали каждый затененный угол. Хорошенько встряхнув Брилл, Андре потребовал ответа: — Кто?!
Та уставилась на него, разинув рот, шокированная его вспышкой настолько, что потеряла дар речи. Не привыкшая к иному обращению, нежели надлежащее уважение, оказываемое ее полу, Брилл застыла в его хватке; пятна румянца окрасили ее бледные щеки. Момент напряженной тишины длился, пока ее шок не превратился в острое негодование, а затем в гнев. В ее глазах сверкнула ярость, сделав их темными и тяжелыми, как речные камни, но лицо застыло маской ледяного спокойствия. Брилл мысленно нацепила тяжелую броню и приготовилась к битве. Она медленно отцепила пальцы Андре от своего запястья, отбросив его руку в сторону.
— Я пришла по своей воле, месье. Никто не посылал меня передать вам столь безрадостные новости. Мне не доставляет никакого удовольствия находиться здесь, но я была вынуждена прийти. — Брилл сделала паузу, пристально посмотрев на Андре с неподобающей леди прямотой. — Но я вижу, что мое предупреждение излишне, поскольку вы уже испытываете некоторое волнение, если выражение вашего лица может служить тому свидетельством. Что должно было здесь произойти, чтобы побудить вас применить силу?
Брилл не могла не заметить бледный цвет лица директора, почти лишившегося красок от ее вопроса. Андре скрестил руки в защитном жесте, полностью игнорируя ее вопрос.
— Откуда у вас эта информация? — спросил он; его гнев выгорел до чего-то, похожего на панику.
Брилл надеялась пропустить этот маленький эпизод, надеялась, что он не задаст этот конкретный вопрос. Потерев запястья, которые директор сжимал несколько секунд назад, она тянула время. «Вот оно. Он подумает, что я сумасшедшая. Мне точно не стоило приходить…»
— Месье, я не сомневаюсь, что это прозвучит безумно. Не могу сказать точно, почему знаю это, но должна уверить вас, что я просто знаю, что здесь случится что-то ужасное. — Так как Андре продолжал смотреть на нее, Брилл добавила с неудовольствием: — Время от времени… я вижу сны, показывающие события, которые только должны произойти. — Внутренне сжавшись от того, как нелепо, даже в ее глазах, прозвучали эти слова, Брилл ждала реакции Андре на свое откровение.
Перед тем как заговорить, директор с присвистом вздохнул и привел в порядок свой пиджак. Паника, которую поначалу вызвали ее слова, быстро пошла на убыль, сменяясь тем, что можно было описать только как радость и облегчение.
— О? И когда вы видели этот сон? — спросил он.
Слегка испуганная его довольно хладнокровным ответом, Брилл помедлила.
— Ох… ну, он мне снится постоянно. Я видела его всю последнюю неделю или около того…
Кивнув головой, словно он внимательно слушал, Андре прервал ее: