Незримый клинок. Хребет мира. Море мечей
Шрифт:
Зато теперь она могла без помех наслаждаться красотами сада, прикасаться к цветам, гладить их шелковистые лепестки, глубоко вдыхать сладкие запахи и не чувствовать при этом назойливого присутствия обожателя. Она радовалась мгновению покоя и поклялась себе, что будет проводить много времени в саду, когда станет дамой.
Но оказалось, что ее уединение мнимое. Обернувшись, девушка увидела, что за ней внимательно наблюдает леди Присцилла.
— Между прочим, это мой сад, — холодно проговорила она, идя поливать клумбу с голубыми незабудками.
— Управляющий
Присцилла даже не подняла глаз от цветов.
— Я удивлена, — продолжила Меральда. — Здесь так красиво.
Присцилла вспыхнула — она была очень чувствительна к оскорблениям. Она направилась к девушке, не сводя с нее тяжелого взгляда. На мгновение Меральде показалось, что Присцилла сейчас ударит её или окатит водой из ведра.
— Конечно, ты же у нас красотка, — бросила Присцилла. — Только красотке и под силу разбить столь красивый сад.
— Человеку с красивой душой, — ответила Меральда, не отступая под взглядом Присциллы. По-видимому, это немного сбило с толку самоуверенную даму. — К тому же я действительно кое-что знаю о цветах и понимаю, что они так хорошо растут потому, что вы так ласково разговариваете с ними, трогаете их. Прошу прощения, леди Присцилла, но я раньше не думала, что вы можете любить цветы.
— Просишь прощения? — повторила Присцилла, ошеломленная прямолинейностью крестьянской девушки. У нее на языке вертелось несколько язвительных реплик, но Меральда не дала ей сказать.
— Мне кажется, это самый красивый сад в Аукни, — произнесла она, отводя глаза и подтверждая слова восхищенным взглядом. — А я думала, что вы жестокая и злая. — Она вновь поглядела в лицо Присцилле, которое как будто несколько смягчилось. — Теперь я думаю иначе, потому что человек, сумевший создать такой восхитительный уголок, просто не может быть некрасивым душой. — И она улыбнулась такой обезоруживающей улыбкой, что Присцилла смутилась.
— Я много лет трудилась над этим садом, — произнесла она. — Сажала, полола, подбирала цветы по краскам.
— И получилось необыкновенно, — с искренним восторгом подхватила Меральда. — Думаю, ему нет равных в Лускане и даже в самом Глубоководье.
Заметив, как зарделась Присцилла, девушка не удержалась и слегка улыбнулась. Похоже, она нащупала чувствительную струнку леди Аукни.
— Мой садик хорош, — отозвалась женщина, — но в Глубоководье есть сады размером с весь замок Аук.
— Может, они и больше, но вряд ли красивее, — гнула свое Меральда.
Присцилла снова смешалась — она не ожидала такой лести от крестьянской девчонки.
— Спасибо, — все же буркнула она, и ее неприветливое лицо вдруг осветилось такой ясной улыбкой, какой Меральда не могла на нем даже представить. — Хочешь, покажу тебе нечто особенное?
Меральда сперва насторожилась, но потом решила воспользоваться возможностью сблизиться с сестрой жениха. Присцилла жестом предложила ей идти следом. Они прошли через несколько помещений, вниз по лестнице, и
— Здесь я работаю с цветами, — пояснила Присцилла, подводя Меральду поближе к горшкам. Сначала она присела перед красными маками и нежно погладила цветок, отгибая лепестки и обнажая темную сердцевинку. — Видишь, какой у него крепкий стебель? — спросила она. Меральда протянула руку, чтобы потрогать.
Присцилла резко поднялась и двинулась к другим горшкам, в которых росли более бледные цветы. Она снова отогнула лепестки и показала, что сердцевинка у них белая. Когда же Меральда потрогала стебель, обнаружилось, что он нежнее.
— Я много лет отбирала более светлые цветы, — сказала Присцилла, — пока не добилась того, что они стали совсем не похожи на обычные маки.
— Маки «Присцилла»! — воскликнула Меральда. И, к ее удовольствию, вечно унылая Присцилла Аук искренне рассмеялась.
— Но вы этого достойны, — не успокаивалась Меральда. — Вам надо показать их торговцам, путешествующим из Хандлстоуна в Лускан. Разве дамы Лускана не будут готовы заплатить большие деньги за такие нежные маки?
— Купцы, которые бывают в Аукни, интересуются куда более прозаическими вещами, — ответила Присцилла. — Инструменты, оружие, продукты, напитки—без них никак! — да, быть может, еще изделия косторезов из Десяти Городов. У лорда Фери довольно большая коллекция таких вещиц.
— Мне бы очень хотелось ее увидеть.
Присцилла как-то странно посмотрела на нее.
— Полагаю, ты ее увидишь, — довольно сухо сказал она, как будто только сейчас вспомнив, что перед ней не простая крестьяночка, а женщина, которая вскоре станет госпожой Аукни.
— Но вам действительно надо продавать ваши цветы, — бодро продолжала Меральда. — Может быть, отвезти их в Лускан на рынки под открытым небом, я слышала, они просто чудесные.
Присцилла снова слабо улыбнулась.
— Ну, поглядим, поглядим, — сказала она, и в ее тоне вновь появилось высокомерие. — Ведь только крестьяне распыляют свое добро.
Но Меральда не слишком расстроилась. За этот день она сблизилась с Присциллой больше, чем, как она думала, ей удалось бы за всю жизнь.
— Ах, вот вы где. — Темигаст стоял и ждал их у входа в замок. Как всегда, он появился как раз вовремя. — Умоляю простить нас, дорогая Меральда, но лорд Ферингал, боюсь, будет занят весь вечер, поскольку Баней в торговле — сущее чудовище, а в этот раз он привез кое-что, чем господин заинтересовался. Он велел мне спросить, не посетите ли вы нас завтра днем.