Незваный гость
Шрифт:
— Был, Геля.
Дернув на себя ящик стола, я достала свои очки с чародейскими стеклами, водрузила их на нос и отобрала письмо у присевшего на освободившееся подле меня место Ивана. Я-то ни разу не чародейка.
— Теперь видишь? — спросил Зорин с сочувствием и показал, куда смотреть. — Это аркан на Семена, чтоб только он конверт распечатать мог, это на скорость. Он, кстати, наложен прескверно.
— Вот-вот, — поддакнул шеф. — А как тебе, Ванечка, призыв к стихиям с ошибкой в
— Он для чего? — сняла я очки.
— Не для чего, — ответил Зорин. — Он пустышка, навроде детской считалочки.
— Мнемотехника. — Семен сочувствие ко мне, чарами обделенной, тщательно скрывал. — Помогает неофитам запомнить графический рисунок основных рун.
— А еще, — зловеще протянул Эльдар, стоя у карты, — ходят среди нашего вида колдунского слухи, что бережет сей призыв нас от безумия чародейского. Сдается мне, сыскарики, наш Степан покойный разум по капле терял и того боялся.
Эльдар Давидович воткнул в карту алый бумажный флажок, будто точку в разговоре поставил, вернулся к столу, прогнал Зорина, сел рядом со мной.
— На месте разбираться надобно. — Крестовский оглядел нас по очереди. — Прибыть в Крыжовень инкогнито, осмотреться, народ расспросить. После войти в контакт с местным присутствием, бумагу официальную им показать. Что-де прибыли из столицы одного из нижних чинов до пристава повысить.
— Перфектно, — решила я и смешалась под укоризненным взглядом начальства.
Мое паразитное словечко Семен Аристархович не обожал.
— Знаешь, букашечка, — Эльдар одарил меня заговорщицкой улыбкой, его «букашечки» тоже признавались у нас паразитными, — а ведь тебе и вправду в Крыжовень соваться не стоит.
Мое «протестую!» было жалким.
— Сама посуди, — продолжал Мамаев под одобрительным взглядом начальника приказа, — прибыть инкогнито, то бишь незаметно. Одинокая барышня привлечет нежелательное внимание.
— Барышня может переодеться кем угодно, — холодно улыбнулась я, — бродячей неклюдкой, безутешной вдовой, мальчишкой-разнорабочим, в конце концов.
Семен фыркнул. Я переводила взгляд с одного чародея на другого. Эльдар глумливо щурился, Иван качал головой, шеф попросту ждал любых моих слов, чтоб заржать.
— Простите, что вмешиваюсь, — из темного угла раздалось неуверенное покашливание, — но, кажется, я мог бы поспособствовать Евангелине Романовне сохранить инкогнито.
Про Митрофана мы забыли по прискорбному нашему обыкновению. Секретарь Губешкин был юношей скромным до полного растворения в пространстве. Он, оказывается, с самого начала совещания сидел тише мыши в уголке и только сейчас подал голос.
Крестовский уже открыл рот, чтоб что-то эдакое сказануть. Секретарь боялся его
— Извольте, Митрофан Митрофанович, я вся внимание.
Семен рот закрыл. Мамаев мне подмигнул, наши с шефом духоборческие экзерсисы его забавляли.
Секретарь сызнова откашлялся.
— Я, господа, и Евангелина Романовна, некоторым образом из упомянутых мест.
— Можно немного точнее, Митрофан? — не сдержался шеф. — Что еще за некоторый образ? Вы родились здесь, в Мокошь-граде.
— А батюшка мой…
Секретарь начал бормотать себе под нос, я его подбодрила:
— Ваш достойный покойный родитель из Змеевичского уезда?
— Нет, — шепнул Митрофан.
Крестовский гаденько усмехнулся, но секретарь заговорил чуть громче, и улыбка начальства растаяла.
— Тетушка у меня там проживает, в Крыжовене. Захария Митрофановна, благонравная старуха самых передовых взглядов.
— Любопытно, — решил Мамаев, — и что же, эта дщерь Митрофана гостье из Мокошь-града не удивится?
— Сказано было, — шикнула я на коллегу, — передовых взглядов барыня.
— Она некоторым образом, — секретарь покраснел, — гадалка.
Шеф хмыкнул.
— Шарлатанка?
— Что вы, ваше превосходительство, дар провидческий тетушке положен.
— Семен Аристархович просит прощения, — улыбнулась я елейно, — за то, что вашу родственницу невольно нехорошим словом обидел. Гадалка, это пер… это расчудесно. Вы, Митрофан, черкните пару строк любимой тетушке: так, мол, и так, кузина Гелечка письмецо с оказией доставит, про жизнь свою поведайте.
— Кузина?
— Притворимся ненадолго, что у Захарии Митрофановны кроме племянника еще и племянница имеется, седьмая вода на киселе, но все ж родня. Гадалка! Да к ней в дом наверняка половина города за предсказаниями хаживает. Лучшего места, чтоб осмотреться, и не придумать.
— Может, все-таки кузен, а не кузина? — предложил осторожно Зорин.
— Геля права, — вздохнул шеф, — в этой ситуации девушка вызовет меньше подозрений.
— Солома не врет! — поддержала я. — То есть жребий и судьба.
— Понятно, — закончил совещание Крестовский своим паразитским словечком и поглядел на часы. — Иван, немедленно отправляйся в имперскую канцелярию, там какие-то сверхсекретные документы нас дожидаются. Сам хотел забежать, да не успеваю. Эльдар, знаю, что не по чину, но будь любезен, спустись к дежурному, протелефонируй оттуда в вокзальную управу, пусть выпишут для Евангелины Романовны отдельное купе до Змеевичей. Или можно до самого этого Крыжовеня?
— Разберусь, — махнул рукой Мамаев и вышел за дверь.